Как реки, текущие в океан,
Время не удержимо в его поступательном движении.
И только беспредельная, безмерная, беззаветная любовь
Сохраняет свою неизменность, побеждая время своей верностью.

Люблю я Заболоцкого стихи о красоте «и почему её обожествляют люди» …
Но выходя из моря стихотворных грёз на жёсткую в своём цинизме правды жизни сушу …
Хотя о некрасивой девочке рассказ своим живым теплом до слёз волнует мою душу,
— Увы и ах, судьба не будет к ней добра, — мужчины, как и женщины, красивых только любят …

Сродни поэзии порой, сердечных чувств цветы растут из наваждений,
Из почвы грез души наивных заблуждений …
Любовь приходит, свой не ожидая срок,
— Как из ствола с корой замшелой, вдруг к новой жизни пробивается росток.

Вкус у свиньи, пожалуй, тоньше такового у подобных ей людей:
Жемчужный бисер обойдет она, как мишуру, — милее для нее найти под дубом россыпь … желудей.

Семь нот озвучить может человек, освоив музыкальный инструмент,
Но чувства человеческой души нотации, понятной всем, пока что нет.
Хотя и претендуют ими быть эмотиконы,
Они не более, чем чувств реальных клоны.

Творила лошадь в стиле реализма, ей писали: «Ваше ржанье,
— Бездарное, увы, природе подражанье!».
Исправилась она, освоив модернизма ложь,
— Пустились критики в галдёж: «Ты отсебятину несёшь!»

Но всё ж успех нашёл её, когда, отдавши критицизму дань,
Она сменила псевдоним с «коня» на «трепетную лань».

Я выбор трудный сделал и тебя оставив, отпустил,
Рвать по живому в сердце навсегда с трудом хватило сил.
Я от тебя ушёл, чтоб в памяти твоей навек остаться,
Порою лучше вовремя, чтоб то, что было сохранить — расстаться.

Чтоб на Руси поэту стать воистину любимым и читаемым, народным,
Не может титул он «заслуженный» иметь и быть властям благоугодным.

Самая сладкая месть
— Оставить все как есть:
Слов не сказать упреков,
Полных обид и намеков.
Самая сладкая месть
— Оставить все как есть.
Жить будто все как прежде,
Лишь в сердце умрет надежда.
Самая сладкая месть
— Оставить все как есть.

Своих инстинктов тёмный лик любовь земная раскрывает страсти дно,
И утонувши в омуте ее, любовников тела в движении сливаются в одно…

Похожа очень жизнь моя на драму Дориана Грея …
Но вот беда — старею я, а мой портрет — он с каждым годом молодеет.

Публичные девы отличаются от публичных девок величиной своего рейтинга.

В трудные дни говорила мне мать:
«Чтоб горе прошло, надо с ним переспать».

Не берите поэты в музу «Femme Fatal» Горгону-Медузу.
Не дай Бог вам в неё влюбиться, вас погубят глаза-убийцы.
Не поможет вам хитрость Персея и талант ваш окаменеет.
Взгляд ее, голубей лазури, ваш потопит корабль в буре.

Не хочу прочитать твою книгу я,
Не хочу я узнать тебя лучше:
Много знаний в любви — это яд, Превращающий чувство в дружбу.
Между ангелом, что есть в тебе, и твоей плотской похоти сутью,
Выбираю второе между двумя,
А другого, прости, мне не нужно…

Тебе хочу я многое порой сказать — о горе, жизни, о любви, о детстве…
Пишу в стихах и верю — ты поймёшь, хоть мы живём с тобой не по соседству

Приходят сыновья и дочки на могилы к своим близким,
К ушедшим, но всегда живущим в сердце, матерям, отцам;
Цветы приносят, и, к подножию кладут «прости» записки,
И разговор ведут о самом сокровенном по душам:

О радостях, успехах, думах, мыслях, горе и печалях,
О том, чем мы живём, о дорогом, о том чем дышим мы,
И слышат нас они, и с неба, наставляя, утешают,
И силы свет приходит к нам и дух наш восстаёт из тьмы.

Забвенья не приносит ночь и белый свет не мил
Тем, кто в гордыне заживо себя похоронил.

Успешный режиссёр, натурою своей, — всегда Пигмалион,
Ведь из актрисы, как из камня, Галатею высекает он.

В грядущий Год Свиньи желаю от души, и близким и не близким,
Я людям всем: не поступать друг с другом никогда по-свински.