От тоски умирает интрига,
и развязку скрывает туман.
Я тону. Глубока эта книга —
недописанный нами роман.
…Там, где каждая буква — ошибка
и сомненья дрожит червячок…
Поздно сматывать удочки, рыбка,
ты поймала меня на крючок.
Ты прости эти нервные всплески.
В подреберье — стальное цевьё,
и от боли и счастья на леске
трепыхается сердце моё.
А сорвусь — и за солью на ранку
до соседки дойду — хороша!
… показать весь текст …

`
Усталый снег ложится на мирок,
мороз жует шаги, как черствый пряник.
Бабуля в холле выдаст номерок —
пластмассовый билетик на «Титаник».

Второй этаж. Больничный срам и срач,
и смрад, и страх. Знакомая палата.
Течет вода и моет руки врач,
копируя движение Пилата.

Бинты. Старухи. Кровь. Сиделка. Шприц.
Гора пилюль. Тарелка абрикосов.
Какой мудак был этот датский принц!
… показать весь текст …

Счастье, как бродячая собака,
что хоть раз, но каждому почти
— у метро, у мусорного бака —
встретилась на жизненном пути
от работы к дому и обратно,
где однажды понимаешь вдруг,
что одно лишь время безвозвратно.
Остальное — круг. Привычный круг.

Счастье, как бродячая собака,
хочет в дом и ластится к ногам:
все вокруг — хозяева! Однако
мы идём, молясь своим богам,
полные несбывшимися снами,
… показать весь текст …

Представьте: февраль. Остановка. Кидая
окурки и взгляды стоит пол-Китая
и грезит пришествием, скажем, трамвая.
Водитель такси, наигравшийся в шашки,
гроссмейстер дороги, рождённый в рубашке
и «Волге», глядит на часы, матюкая
погоду, правительство, пробки и город,
холодный и вечный, как сказка про Кая.
Вот наш имярек. Он рассеян и молод.
И он — наковальня. И он же расколот
сомненьем на части. И счастье, что холод
сильнее. Поэтому, кутаясь в ворот,
строитель заоблачных замков со стажем
решает впис…
… показать весь текст …

На полустанке «21-й век»
от поезда отставший человек
с тоской глядит на пластик и неон.
В глазах темно от роскоши и фальши.
Такое чувство, будто он — не он,
что смысла нет, похоже, ехать дальше,

в тот дивный мир, где армия машин
спасет его от смерти и морщин.
К чертям прогресс! Он хочет восвоясь,
назад, туда, куда не возит убер,
где нет вайфая, где не ловит связь,
не познан мир, и Бог еще не умер.
… показать весь текст …

Словно белые-белые ялики,
в синем-синем плывут облака.
С яблонь падают красные яблоки,
переламывая бока.
Окрыленное птичьим окриком,
легкой музыкой из окон,
хочет яблоко белым облаком
стать, ньютонов поправ закон.
Хочет пасть, будто в пасть Везувия,
в пропасть синюю поутру.
Ну, а яблоня, как безумная,
машет ветками на ветру.
Только разве укроешь листьями
это яблоко от дождя?
… показать весь текст …

заноза в сердце, под покровом тьмы,
при свете дня так много раз по кругу
прошли часы с тех самых пор, как мы
с тобой чужими сделались друг другу —
мне кажется, что утекли века,
что люди сотни войн перетерпели,
и где-нибудь смогли наверняка
взлететь на воздух несколько империй,
и порасти развалины плющом.
я даже перестал с твоим плащом
плащи случайных путать незнакомок.
душа темна, как лестничный пролет,
но где-то в глубине болит обломок
любви и светит вечность напролет…
… показать весь текст …

Утро тянется, полное лености,
И, рассвет с поводка отпустив,
на зеленой гармошке троллейбуса
невеселый играет мотив.

Это юность моя в нем проехала.
Дни и ночи меняет окно,
словно кто-то на старом проекторе
черно-белое крутит кино.

Вспоминаю, когда запаршивеет,
как ночными огнями маня,
по кривым переулкам за шиворот
злая юность таскала меня.
… показать весь текст …

Ты черная холодная река, которая течёт издалека, из детских грез, из щедрых тех краев, где синевой наполнен до краев небесный свод и опрокинут вниз, на рощи, где пылает барбарис, где розы и гардении в цвету так пахнут, что дышать невмоготу, змеится хмель и зреет алыча… О чепухе с кувшинками журча, с плотвой и щукой споря, кто быстрей, ты ожидала ласковых морей, но в край другой вбежала налегке, где у зимы в железном кулаке томится мир, и ночь длиннее дня. И здесь ты вся — обман и западня. Порого…
… показать весь текст …

Над Москвой, улыбаясь, закат,
Стал из красного тeмно-багряным.
Взяв у времени час напрокат,
По петляющим улицам пьяным
Я, влекомый людскою рекой,
Многоликой, бурлящей, безбрежной,
Выплываю на берег Тверской
И шагаю к весенней Манежной.
Я иду, как всегда, наугад,
Слышу в гуле машин монотонном
Все мелодии мира. Мой взгляд
Разноцветным пылает неоном.
Миллионов огней кутерьма!
Загорается в дьявольском танце
… показать весь текст …

Мы с тобой лежим на пляже. Пляж — открытая кровать.
Нам плевать на все и даже друг на друга наплевать.
Мы с тобою злые дети злой эпохи. Нам с тобой похер все и то, что похер, тоже похер…
А прибой пережевывает гравий. Солнце жжет. Жужжит оса.
В черном радио играет черноморская попса.
В черном радио сказали: там — война, и тут — война.
А у нас — морские дали, хлеб, инжир, пакет вина…

Ветер. Волны. Поздний завтрак.
А давай на посошок выпьем что ли с горя, бейби, если пить тебе не влом.
Чтой-то там в лазурном небе чертит линию крылом?
То ли это птица-тройка, ламца-дрица-гоп-цаца,
то ли чайка, то ли сойка, то ли призрак пи@еца…

Мельтешил халдей, лабух рвал струну,
танцовщицы сбрасывали саронги.
За столом доедали мою страну.
Я, как все, по старинке стоял в сторонке.

Было принято в наших тартарарах
ждать, покуда начальник по сытой роже
жир размажет. И ведь не сказать, что страх
мной владел. Хоть и это, конечно, тоже.

Этот грязный пир, хруст железных жвал,
резкий лязг клыков, разрывавших глотки,
молча я терпел, потому что ждал,
что и мне под ноги швырнут оглодки.
… показать весь текст …

."Цурэн Правдивый, изобличённый в преступной двусмысленности и потакании вкусам низших сословий, был лишён чести и имущества, пытался спорить, читал в кабаках теперь уже откровенно разрушительные баллады, дважды был смертельно избит патриотическими личностями и только тогда поддался уговорам своего большого друга и ценителя дона Руматы и уехал в метрополию. Румата навсегда запомнил его, иссиня-бледного от пьянства, как он стоит, вцепившись тонкими руками в ванты, на палубе уходящего корабля и зв…
… показать весь текст …

Вот зеленый с похмелья и злой поросенок Нах-Нах.
Он три года лежал на диване в спортивных штанах.
Было рыльце в пушку, но держал он его кирпичом,
дескать, все нипочем, дескать, я никогда ни при чем.
Не пугали его небеса ледяной глубиной.
В хате с краю, у печки, в избушке своей лубяной,
он хотел зимовать, и казалась надежной изба.
…Но рогатку за лесом уже натянула судьба.

Вспышкой взрезала тьму бронебойная птица-любовь.
Прямо в сердце попала, шальная, не в глаз и не в бровь.
Трепетала в груди и …
… показать весь текст …

посвящается —
— Саше Габриэлю и Рахману Кусимову, with love
…
Вот, наверно, и всё. Новостей, как всегда, никаких.
Извини за нытьё, за мотивчик больной и сиротский,
за неясность речей и за то, что выглядывал Бродский
из размера и формы моей стихотворной строки.

Александр Габриэль. «Ненаписанное письмо».
…

Что с того, что в моих стихотворных набросках,
и касается это падений и пиков,
раньше всем почему-то мерещился Бродский,
… показать весь текст …

Я не желаю участи иной
и не жалею прошлого, поскольку
и боль, и счастье — все, что за спиной
со звоном разлетелось на осколки.
Я как в копейку пущен в белый свет,
где всех причешет общая гребенка…
…А позади дымится пистолет
в руке у шаловливого ребенка.
--------------------------------
И я лечу, годам не зная счета,
а цели нет, а время щерит пасть…
…Все не напрасно, если в сердце чье-то
мне повезет когда-нибудь попасть.

Мы с тобой из горячих ребят,
и кипят наши споры и ссоры.
И скрипят, и скрипят, и скрипят
на семейной телеге рессоры.

Может, ну его к черту, ответь?
Баба с возу и легче кобыле?
Не хочу я так, милая, ведь
мы с тобою счастливыми были!

Мы с тобой друг без друга одни
с кем угодно, с любым и с любою.
Разве это не то, что они
меж собой называют любовью?
… показать весь текст …

Ты не желаешь слушать, но сделай милость —
дай напоследок разок рассказать о том,
как я был счастлив сегодня — ты мне приснилась! — 
как поутру захотелось спалить твой дом
и станцевать на углях. К сожаленью, дома
нет у тебя и не будет. В каком бреду,
дьявольской силой какою ты здесь ведома,
послана мне на какую была беду?
Дай помечтать. Я хотел бы под чёрным флагом
рушить и красть; убивать; поджигать мосты;
клумбы топтать, строевым маршируя шагом;
сталью калечить плоть и ломать хребты;
в водопро…
… показать весь текст …

…И вновь в осенней маешься тоске,
и мертвый лист летит, сорвавшись, мимо
напомнить — все висит на волоске,
все, что тобой так искренне любимо.
Тебе, тебе который мог посметь
счастливым быть, о прошлом не жалея,
в конверте желтом шлет открытку смерть.
Октябрь, куда ведут твои аллеи?
Покуда ветры набирают прыть,
трепещешь, словно тонкая осина.
Как в чистом поле ветками укрыть
свой хрупкий космос — женщину и сына?
Таким нездешним холодом сквозит
так горек запах сырости и тленья,
… показать весь текст …

Любовь нечаянно нагрянет, и аллес — можно ставить крест на прошлой жизни. Ты на грани. Ты на краю. Ты словно Брест её внезапного блицкрига погиб — и помощи не жди. Всё то, о чём в озёрных книгах писали летние дожди в твоём шестнадцатом июне, волнуя и рождая дрожь, на что надеялся ты втуне, во что не верил ни на грош, твоя мальчишеская фронда, мечта, огонь в карандаше — всё наяву. Кривая фронта проходит по твоей душе. Там что-то рвётся, режет, крошит, грохочет, лезет на рожон, но понимаешь, что б…
… показать весь текст …