Перед седером мы раздвигали большой старинный стол с резными ножками. Обычно он был квадратным, примерно полтора на полтора метра. Но в раздвинутом состоянии оказывался метра три с половиной в длину, при этом по краям откидывались дополнительные ножки. Вставка во время блокады пошла на дрова (сам стол чудом уцелел), поэтому мы вставляли обрезанные по ширине стола доски и накрывали их кусками фанеры.
Стульев тоже не хватало, приносили с коммунальной кухни табуретки и клали на них длинные толстые доски. Доски были неструганые, поэтому мы, мальчишки, оборачивали их какими-то плакатами, которых было полно в кладовке, и закрепляли снизу плакаты кнопками.
Как-то мой самый старший двоюродный брат с серьёзным видом спросил у моего отца:
— Дядя Абраша, у нас ведь мероприятие религиозное, разве можно использовать коммунистические, то есть атеистические плакаты?
— Знаешь, Гриша, — так же серьёзно ответил мой отец, — под попу — в самый раз!
Продолжение следует