Слеза — это космос,
который мгновенно
сжимается болью
до капли

Тускло и бледно, скупыми лучами
Брезжит туманное утро в окно…
О, не буди меня: чудными снами
Бедное, глупое сердце полно.
Ты не спугни его светлые грезы
Трезвою правдой постылого дня;
Слышишь, смеются мне белые розы,
Нежно баюкают сказки меня?
Пусть это все только призрачно, ложно,
Пусть это сердца болезненный бред…
Жить без огня и любви невозможно,
Вечного ж в жизни изменчивой нет.
Дай же мне грезить… пусть думы желанные
Бедное сердце согреют в груди…
… показать весь текст …

Она пришла ко мне с целым мешочком красок и торжественно объявила:
- Мы перекрасим слова в совершенно другие цвета.
- Зачем? — удивился я.
- Мне надоел этот скучный мир.
- А причем здесь слова?
Она посмотрела на меня тем самым взглядом, после чего я стремительно с ней соглашался.
- Ты права, Фламинго! Прямо сейчас мы начнем их красить. Я тоже устал от жизни.
Весь день напролет мы перекрашивали слова, придавая им самые неожи-данные тона. Временами случались казусы, как со словом папор…
… показать весь текст …

Всё прощанье, — вздыхает один.
Всё начало! — смеётся другой.
Голос свыше: «Всё есть продолженье».

* * *
Очистите от шума
Нашу землю —
И музыку услышите везде!

***
Чем больше ощущаю я
Того, Кто выше бытия,
Чем глубже это осознанье,
Тем чаще я от сложных фраз
… показать весь текст …

Там, где ты счастлив,
утро похоже
на хижину

* * *

Пойманный числами,
мир оказался
самым слабым
звеном

* * *

Крики вселенной
… показать весь текст …

Однажды… Когда кончаются стены, стирая границы между… Начинаются белые мухи. Они похожи… Впрочем, они ни на что не похожи и в этом их
главный смысл.
Однако, что же они такое? И почему они начинаются? Об этом с улыбкой меня часто пытают те, кому так и не выпала эта милость, но мне нечего им
рассказать, ведь и для меня самого остаются тайной эти белые мухи, приходящие однажды в жизнь.
Я ведь даже никогда их не видел.
А что я, собственно, видел? Пожалуй, не так уж и много… Но одно мне известн…
… показать весь текст …

СИНУС
Он проснулся и увидел синус. Последний стоял над ним и что-то шептал в глаза. Ему снова захотелось спать и он заснул. Когда же проснулся, то сно-
ва увидел синус.
Ему надоело просыпаться и видеть синус и он решил покинуть кровать. Однако, при первой же попытке подняться не обнаружил ног. Он хотел по
трогать то место, где они были, и уже не обнаружил рук.
В комнату вошла незнакомая девочка с мамой. Маму он тоже не знал. Сволочь — мама. «Кто положил этот кубик на мое одеяло?» — истерично взвизгнула девочка и швырнула его на пол.
А потом прозвенел будильник и он проснулся. И проснувшись, увидел женщину… Стоящую рядом и что-то ему говорящую.
Он посмотрел на нее и понял:
«Женщина — это синус».

Когда ты порхала в штанишках… Я блуждал по окрестностям осени… Когда стала красивой девушкой… Я уже провожал закаты… Когда стала роскош-
ной девой… Я был за чертой горизонта… Теперь ты в моей постели… Наготой обнимаешь… Смерть.

Я рисовал ее имя на горных вершинах.
А она украшала его лепестками.
Я отпускал ее птиц в небеса и дальше.
А она кормила их ложечкой в клетке.
Я смеялся, когда нам встречались мертвые.
А она сострадала и плакала.
Я творил ее тело из листьев полыни.
А она оставалась жасмином…
Мы расстались, потом… Было много других…
Имя которым — Же…
Но всегда, вспоминая ту девочку…
Возникало такое чувство… Будто Бог
подарил мне кусочек чудесной реальности…
А я хотел в ней увидеть…
… показать весь текст …

Вздрагиваю
от скрипа дремучей улитки,
от искривления корня далекого дерева,
от полночного всплеска морского булыжника,
от колебания ласточки в недрах рассвета…
Такая во мне
тишина

Как много в моих башмаках
осенней воды, как много
в моем бесконечном сердце
дождей, из которых ночами
самая нежная рыба
строит мой океан

Кажется — цепь
причин и событий,
на самом же деле —
летящая в сердце
ниточка жу-
равлей

В шуме листвы,
в шорохе ветра,
в шепоте моря,
в пении птах…
Везде Женщина

Сначала придумали
истину, после
придумали ложь,
чтобы спасти
истину

В небе, котором я жил,
никто уже не живет.
Земля, по которой ходил,
покрыта песком и пеплом.
Женщин, которых любил…
Их больше никто не любит…
«Где я?» — спросил я у Бога,
но Бога давно уже нет

Я шел города
Я жил вершины
Я плакал небо
Грустил тишину…
Я все это делал
с единственной целью
найти глубину
полета… Свершилось
Женщина с моря
поднесла мне тихонько
на раскрытой ладони
камень

Теорема любви —
задумавшись, птица
падает

Божественное происхождение рек и трав,
Тишины над водой…
В каждом шорохе, всплеске каждом
Незримое Присутствие.

Тихие, не различить в темноте,
тонкие, скользят вдоль берега —
назови их следами,
а можешь и вовсе не называть.
Ассирийские боги любили своих царей,
даровали им шатры и золото,
и красивых женщин даровали.
Женщины рисовали длинные глаза…
Тело пантеры и взгляд, источающий яд!
Чей голос звучит так льстиво,
кто прячется за маской смерти?

…скрипичные сосны, смолистые, кажется — те же,
голос далёкий поёт, безутешен как прежде,
страдает о чём-то совсем невозможном и нужном.
Больно. Красиво и больно… чуждо.