Рассматривая творчество Ч. Айтматова, Г. Гачев связывал его литературное творчество с мировым опытом художественного познания:

«Если ты изображаешь людей — характеры и случаи между ними, — ты повествователь, прозаик. Если ты выражаешь чувства (без образов людей и вне контекста случаев из жизни), лирик, поэт. Этим двоим дано право на текст. Ну, а если я воображаю не людей и не чувства, а идеи, проблемы, теории, эпохи культуры, художественные стили, национальные космосы, — они мои персонажи, и о…
… показать весь текст …

Оригинальность и неповторимость — это слова-синонимы, причем оригинальность слово не русское, а значит, пустоватое, ибо задолго до того, как это слово вошло в обиход с легкой подачи англоманов, в русском языке был свой эквивалент, причем не слово-калька, а свое слово — «самобытный» — очень красивое слово. Я очень люблю это слово, люблю все самобытное, самобытных людей.

Может помните рекламный слоган 90-х гг. по телеку: «Stimorol — неповторимый устойчивый вкус»? Наверняка помните, даже, если Вы…
… показать весь текст …

Пятнадцать лет я внимательно изучал земную жизнь. Правда, я не видел земли и людей, но в ваших книгах я пил ароматное вино, пел песни, гонялся в лесах за оленями и дикими кабанами, любил женщин… Красавицы, воздушные, как облако, созданные волшебством ваших гениальных поэтов, посещали меня ночью и шептали мне чудные сказки, от которых пьянела моя голова. В ваших книгах я взбирался на вершины Эльбруса и Монблана и видел оттуда, как по утрам восходило солнце и как по вечерам заливало оно небо, океа…
… показать весь текст …

Когда я создаю что-то из ряда вон выходящее, я становлюсь над своею личностью-потребителем, пробуждая в себе личность-творца. Когда продукт готов, я вновь вытаскиваю свою личность-потребителя. Вот, эти две базовые личности во мне уживаются, не мешая друг другу. Однако я заметил, что некоторые творческие люди не могут жить с собой в гармонии. Поэтому говорят: как же тяжело жить с творческой личностью!
Что касается обывателя, то он представляет собой лишь одну личность, ибо альтерэго может быть лишь у властителей и творческих натур. Есть правда имитаторы. Кстати, в Киберпространстве их много. И кстати, как раз мою творческую личность они ненавидят, но, если они и общаются как бы со мной, то общаются они здесь с другой моей личностью. Поэтому они в недоумении бывают.

Все необычное в руках обычных до ужаса становится обычным.

Если бы все поняли, в чем выражается цель жизни, то меньше было бы склок, ссор и неурядиц между людьми, или же их вообще не было бы. И совершенство — средство достижения цели. Вот бы этим средством овладевали все люди, чтобы достичь цели! Понимаете, сколько человеческих созданий так и не достигают цели, не достигая совершенства, становясь, в лучшем случае, у более сильного в руках инструментом или средством достижения цели и замысла. Вот, в чем сила идеи существования Бога! Он нас всех уравнивает!

Чтобы ложь звучала как правда, она должна обладать ее силой — силой правды.

Болтать мы учимся у болтунов, помалкивать же — у трусов.

Обычные люди по своему обыкновению тянутся ко всему обычному; люди же необычные по своему необыкновению тянутся ко всему необычному, обычного избегая.

А, ну, да, правду мы все любим, но! если много лжи в ней, которую мы принимаем за правду.

Покоятся покойники покойно, живым же благодать, что покойно покойники покоятся.

Творец тварь сотворил, чтобы тварь Творца сотварила.

Иные вопят: «Нет в этой жизни справедливости!» Есть справедливость в жизни — она в каждом, но не каждый ее претворяет в жизнь!..

Твоя независимость — это обязательно зависимость других от тебя и, наоборот.

Различные этносы по-своему понимает свободу. Например, восточные этносы понимают свободу как «сам себе хозяин». Кстати, «свобода» на санскрите звучит как «свапата», что как раз и означает «сам себе хозяин».

А что для русского благо, то для европейца смерть

Русские понимают СВОБОДУ как волю-вольную сродни со вседозволенностью, для европейца же, русское понимание свободы есть дикость, ибо европеец вкладывает в понятие СВОБОДА и меру ответственности как за себя, так и за других. Вот, почему для европейца свобода сродни независимости. И вот, откуда у европейца стремление порабощать менее развитые народы, делая их, тем самым, зависимыми от него; тоже самое он будет делать с инопланетными разумными существами, осваивая иные заселенные планеты.

Свобода первых строится на зависимости вторых.

В периоды междоусобиц, то есть вражды, между князьями, всегда воздвигались крепости друг от друга — не было единства! Так и сейчас, каждый норовит защитится от соседа своего, утверждая: «Уж лучше свою каменную крепость иметь, чем быть за кем-то, как за каменной стеной». А по сути? Все, кто живет в городах, все — за крепостной стеной! Разве вы до сих пор не почувствовали, что вы все крепостные?

Вне входа, нет и выхода.

С годами я все дальше от идеала.

Лишь покойникам покой доступен — на то они и покойники.

Вне впечатления и предвкушения нет того, что мы именуем «счастьем», ибо последнее складывается из двух первых.