Колючим сквозняком в моё лишь только время стану.
И буду жить на крыше. Меж звёзд и флюгеров.
В обед, в часы жары-лишь солнечные ванны.
А ночью… Стану ветром из тысяч крыльев сов.
И не поймать сетями воздушные планеты…
В анархии разгульной забуду сотни раз…
И только вдалеке… Блеснет сознаньем где-то…
Мой соколиный синий глаз…
Я ветром стану. Да-да-да.
Не морщь насмешливые губы.
В полночном небе я-звезда…
А днём сыграю в ваши трубы…
В поля с рассветом устремлюсь… Ласкать ромашек жёлты лица…
А вечером… К тебе… Примчусь…
… показать весь текст …

Без наркоза грызешь до кости.
Рукавом вытирая красноту с лица.
С сумасшествием дикой злости.
В агонии подступающего конца.
Ты вздрогнешь, услышав шаг.
Оскалом встретишь мою же тень.
Бывший друг-нынешний враг.
Хотя. И врагом не назвать теперь.
Догрызая жилы, подавишься плачем.
Но никто не пожалеет зверя.
А ведь могло случиться иначе.
Но выбранный путь-это выбор потери.
Дожирай остатки душевных нот.
И кости раздроби на мелкую пыль.
… показать весь текст …

Запомни меня тёплой прописью слов. Размашистым шагом в слепую метель. Отчаянным криком потерянных снов. Последним лучом, там, где царствует тень.
Запомни меня разворотом газет. Повтором любимого трека TRU-тнЯ. Последним затягом пустых сигарет. Кровавым зигзагом тупого гвоздя. Запомни меня резким выкриком шин. Следами на мерзлой колючей земле… Как самый забористый адреналин. Запавшей стрелой на сгоревшей шкале. 23/12/17

А сейчас ты с мокрыми глазами
Под тихий шёпот скрытых звёзд
Всё видишь сны. А журавлик-оригами
Как верный добродушный пёс…
Я сосчитать хочу и вдох и выдох,
Собрать весь пазл до конца,
Вобрать в себя все стоны, крики…
Стереть все слёзы с твоего лица.
Не плачь, родная. Счастье близко,
Уже закончилась метель.
Охотник продолжает рыскать…
Во мне. А ты моя газель.
ДикАя. Быстрая… До грани.
Свободным солнцем по краям
… показать весь текст …

Звёзды — всего лишь скопление газов. Как бы ни были красивы и изящны в своей хрупкости… в своём полёте над моей грешной русой головой. Дунь на неё… звезду эту, посильнее… И разлетится острая осколочная красота. Оставив порезы и шрамы в небе.

Остро заточенными карандашами
Я рисую тебе портрет.
В золочёной стихами раме
По прошествию многих лет.
Многих дён разноцветных счастья
Там, где руки в плену руки
Дико-нежной кошачьей страсти,
Там, где ключик сломал замки.
Где преграды ежовым комом
Закатились под шкаф-купе,
И дорогой песчаной, ровной
Мои ноги пришли к тебе.
Я рисую промокшей кистью
Твой портрет вне земли и лун
… показать весь текст …

Масок нет, антисептиков нет-раскупили, сахар тащат мешками, крупы тележками, консервы просто сгребают одним взмахом руки. И как думаете кто? Пенсионеры. У которых вечно нет денег)) и как оказалось, больше всего смерти боятся те… кто находится к ней всего ближе. Старость не хочет умирать. Старость хочет ещё поскрипеть, пожаловаться на жизнь, Путина, обхаять мимо идущую молодёжь…) вот только срок все равно у каждого свой, несоизмеримый с чьим-то… И, обезопасив себя от коронавируса, та же бабка тихо умрёт во сне на следующий день. Все под Богом ходим.

Это не мир сошёл с ума… Это скатился с рельс и упал в пропасть поезд каждого отдельного человека, уже без зазрения и оглядки на других наступающего на Совесть, Честь, Любовь, Веру и Надежду. Не нужно винить ни в чем неповинный мир. Это люди перестали быть людьми.

Товарищ! Грязь под твоим носом как следствие немытых окон твоего соседа! Посоветуй ему мыть их чаще.

Самое красивое звёздное небо — в пустыне. Самое глубокое одиночество — в толпе. Самое искреннее счастье — в малом.

Бешенство будит во мне Конфуция.

Количество иголок прямо пропорционально количеству пинков. Гладким ёж может и родится, но умрёт колючим.

Ты никогда не сможешь угадать, в каком настроении она проснётся… Какими будут её сонные, только что распахнувшиеся глаза? Светлыми, с горсткой затаившихся звёздочек, оживающих, когда она посмотрит на солнце… или? тёмными, с глубоко синей влажной поволокой от приснившейся страшной истории, в которой ты не смог спасти её… Но поцелуй смоет всё. Поцелуй в эти вредно-изогнутые губы с четкими контурами, словно вырезанные самым искусным мастером на свете… и цвет глаз поменяется вновь. На более насыщенную синеву с чертятами. Которые, проснувшись, не успокоятся, пока не получат своё…

Он слишком стремительно терял силу в крыльях… Забравшись в ранее неизведанную синеву её глаз. И теперь падал, сбитый ветром её пушистых ресниц… И теперь падал, сбитый с толку этим оглушающим чуством безумства. Когда мало. Всегда мало, сколько б она не дарила себя… словами, мыслями, телом. Падал, сжираемый этим чувством постоянного голода. И знаешь… Это было самое сладкое падение в его жизни. Пусть и падал он, но падал, чтоб не разбиться, а, коснувшись земли, ласково подхваченный этим самым ветром её ресниц, вновь подняться в небо.

Захожу на сайт в разном настроении. И замечаю: есть настроение на «покороче» и на «подлинее». В первом читаю короткое и чаще смешное, лёгкое, сарказмическое, пропуская там, где нужно думать, вникать, погружаться… Во втором — ищу глубины, мудрости, рассуждений и много-много букв. Чтобы заплыть за буйки и поплескаться в чужих эмоциях, удивиться — «как это так они умеют?», и просто подумать. Примерить на себя где-то даже… Вот такие они, мои настроения.

…Никому ненужное сладкое вино нежности превращается в кисло-горький перестоявший уксус равнодушия…

Пронзительность достигается обнаженностью.

Расплескаюсь солнечным ветром,
Ярко-синими весенними красками,
Без марок почтовым конвертом
Без разрешения и согласия.
Воздушным змеем в спешащем рое
Трудяжек-пчел в серьгАх лещины,
Я… Просто ветер. Не более,
Ласково мнущий побеги травы,
Робко глядящей навстречу пришествию.
Я… Просто ветер в верхушках берёз,
Я… Просто… Твоё сумасшествие,
Шершавый палец в потоке слёз
От обидной тоски в ночи одиночества,
Я… Просто нежность в колючем плаще.
… показать весь текст …

Моя хрупкая, сильная, ранняя.
Остро-резкой внезапной волной
Вдруг обнимешь. И вновь сгораю я.
Забытой и нехоженной тропой
Меня ведешь. К неярко-ждущим звёздам.
Сквозь темный лес заплаканных лучей.
Навстречу счастью никогда не поздно. Когда ты знаешь-кто ты. С кем ты. Чей.

Горе… Печаль. О них невозможно молчать, иначе яд проникнет насквозь, отравит, заставляя пригибаться к земле. Поделившись горем, разделив эту темную субстанцию на миллиарды мокрых дождливых капель, ты минимизируешь ударную волну. И мокнешь уже под дождём… а не лежишь сбитый водопадом негатива. Горе нужно проговаривать…