Сморщенная, как проросшая луковица, она давно взошла на пьедестал одиночества.

Сидя на последней ступеньке лестницы, ведущей в супермаркет, руками, покрытыми бурой кожей цвета печеной картошки, она развязывала уголок грязного платочка.

Его содержимое составляли две смятых десятки, мелочь и записка:

ИВАНОВА ПАРАСКЕВА. ЕЗЛИ ПОМРУ НА ДОРОГИ СОПЧИТЕ СЫНУ МИШИНЬКИ УЛИСА СЕВЕРНА ШИШНАЦАТЬ.

В парке культуры (умом ли рехнулась?)
Села бабка на чёртово колесо
И пристегнулась.
И поплыла в поднебесье, как в зыбке,
А когда стала точкой,
Незаметно для всех отстегнула цепочку
И шагнула прямо на дерева крону…

Хотели директора парка в тюрьму,
Да нету такого закону,
Чтоб не пускать на чёртово колесо
Бабок умалишенных.
…А крона была
густой,
… показать весь текст …

Василий Розанов до неприличия правдив — в этом его гениальность.

Гыча, моя подруга, кипятком писает по телесериалу «Склифосовский»

-Там такой Брагин! — захлёбывается она слюной, — там такой Пастухов!

— Ну, судя по фамилиям, сценаристы прикололись изначально, — подумала я.

Кстати, Гыча, тоже не звёздное прозвище, оно происходит от фамилии Гичева. Это ещё со школы, когда мы с Лёлькой были немилосердны к друг другу, как сейчас, а во всём соперничали. Я у неё прозывалась Золотухой, а она у меня — ну, вы уже знаете! Моё прозвище олицетворяло заушную болезнь, по…
… показать весь текст …

Они уже, наверно, начинали,
от гари задыхаясь, понимать,
что командиры правды не сказали,
когда их посылали погибать.
За что? За вечный рай на всей планете?
Крепчает с каждым часом артобстрел.
Дымится груда техники в кювете.
Слезится взгляд, направленный в прицел.
А за Новомихайловку зловещий,
набухший кровью катится закат.
Крылом надежды белый флаг трепещет…
Всех в спину расстрелял заградотряд.

«Я взглянул на нее. Взгляд есть меч души. Она пошатнулась. В моем взгляде она увидела всё: и смерть Теодора, и демоническую страсть, и тысячу человеческих желаний… Поза моя — было величие. В глазах моих светилось электричество. Волосы мои шевелились и стояли дыбом. Она видела пред собою демона в земной оболочке. Я видел, что она залюбовалась мной. Часа четыре продолжалось гробовое молчание и созерцание друг друга. Загремел гром, и она пала мне на грудь. Грудь мужчины — крепость женщины. Я сжал ее в своих объятиях. Оба мы крикнули. Кости ее затрещали. Гальванический ток пробежал по нашим телам. Горячий поцелуй…»

Вот как надо описывать настоящую страсть!
Чехов, небось, а не кто- нибудь)

Девушка изящная, искусно подкрашенная, изумительно одетая,
чистая княжна, но открыла рот:…" в колидоре…"! Всё, весь обмираж от внешности в попе)))

Когда была я старая и злая,
Я всем врагам желала долгой жизни,
И чтобы шли они по ней дорогой ровной,
А сапоги чтобы на два размера меньше!

Твоя я: в барахле и без,
В долине тьмы, в краю чудес.
И на виду, и в уголке —
С манящим яблоком в руке…

За приспособленным, за письменным
Сидит спина, объята мыслями.
А за стеной, в платок закутаны,
Два плечика сидят за кухонным.

Темно и сыро. И холодный пол.
На стенке нацарапано «козёл».
Детдомовец наказан в туалете —
Нет никого на целом белом свете!

Холодный пол, как много лет назад.
Темно и сыро. Строгий интернат.
Старик рыдает в мрачном туалете —
Нет никого на целом белом свете…

Полдня питалась ультрафиолетом.
Гуляла по заснеженной аллее,
Трясла с деревьев синий-синий иней,
Смешила птиц, кормила малышей.
Ой, что я говорю — наоборот!
Кормила птиц, смешила малышей,
Съезжая на картонке с ними с горки —
Такая тонна, Бог не приведи!
Потом пошла заслуженно обедать,
Потом читала, и потом чита.
Нет, кажется потом я задремала,
Теперь пишу зачем-то про Читу…
Кто понял всё, тот мыслит параллельно,
Тому я что-то важное скажу!

Моя Крепость и мой Щит,
Не хочу о Тебе всуе!
Прибегут, кто Тебя чтит,
Кто порожки по церквам моет.

Эта ахнет — сними картинки,
Он в сердцах, а не на иконах.
А та, смахнув со стола пылинки,
Станет петь акафисты и каноны.

Не боюсь Тебя, не стыжусь Тебя,
Пред Тобой стою, как земная псина —
В струпьях, язвинах и репьях —
Пред всесильным Отцом и смиренным Сыном.

Коврики из-под порога
Во дворе трясу, трясу,
Хоть весна, а снега много
И особенно в лесу.

Рядом бор. Я в нём гуляю,
Там собачек пруд пруди,
Ну, а мне не жалко: лают,
Пропускаю — проходи!

В этом мире всё не ново —
Море крови, море лжи,
Лишь одно, пожалуй, клёво,
Что до этих дней суровых
… показать весь текст …

На полянке кучерявой
Гриб стоял лилово-алый.
Шляпка домиком, уздечка,
Ну не гриб, а прямо свечка!

Огляделся, постоял,
В поры воздуху набрал,
Смирно лёг на левый бок —
Не обиделся, а мог.

Ладно-ладно,
Блинно-оладно!
Птичка на проводе,
«Лолита» на «Оводе»,
Свечка в аптечке,
Тетрадка в печке,
Снег в зиме,
Нога в пиме,
Башка под градусом,
Другус стал гадусом,
Приди ко мне,
Кто на моей волне!

О, велика ль наука мыть посуду?
Берёшь сначала маленькую губку
И капаешь какую-нибудь хрень,
Чтоб пенилась и лучше промывала
Все чашечки, стаканчики и блюдца,
А так же ложки, вилки и ножи.
Потом, чтоб мыть тарелки, поварёшки
Побольше и пожестче взять объект
И на него не каплю, а поток
направить моющего средства.
Кастрюли, сковородки и так дальше
Мыть надо грубой щеткой с пемоксолью.
Прополощите вымытые вещи
Под долгой и проточною струёй.
… показать весь текст …

Когда нечего сказать, а хочется пообщаться,
Мой сосед стучит и просит «каструлю»
Для варки мантов, а его домочадцы
Сидят и смотрят по телику какую-то «мулю».

Он ко мне почему-то ходит за кухонной посудой:
«Дай, -говорит, — мне блинную «сковорду!»
То ли у него просто такая причуда,
То ли бес в ребро и седина в бородУ?..

Мне, конечно, не жалко кухонной утвари,
Но зачем же искать заделье, сказал бы прямо:
«Мне так нравится, когда ты в душе поёшь утрами
И печёшь сдобные булочки вечерами!»

В кресло сел, поморщился от киви,
С яблока очистил кожуру,
Удиви меня, мой милый, мой красивий,
Только не болтай, что я умру.

Вот пойду по тропке у шоссейки,
Пусть метель дудит в свою дуду,
А потом вернусь, сниму шубейку
И весь мир пошлю в караганду!

Однажды город накрыла лихорадка беспризорности: на экраны вышел фильм «Республика ШКИД». ДК им. Ярославского терпел небывалый денежный подъём. Мы ходили на все три сеанса ежедневно — ходили классами, группами и дворами.
Наш привокзальный район, именуемый блатными КПД (крупно-панельные дома) имел десятки Мамочек, Гог, Янкелей, Цыганов, Савушек и прочих ярких представителей нашумевшего фильма. Мне присвоили имя «Тоня Маркони», хотя для простоты обращения я была просто Марконей. «Мамочкой» в нашем…
… показать весь текст …