Из-за оснеженного стога
Выходит Пушкин, хмур и снул —
Взглянул на мглистую дорогу,
Зевнул и гульфик застегнул.

Колышет ветер бакенбарды,
Под носом сыро, пуст карман,
Но есть ещё на свете бабы —
Сей возвышающий обман!

Привязала к колышку свою дурь
И пошла на волю, полна ума,
А вверху такая стоит лазурь —
Пей через соломинку задарма!

И ничто не мучает, не томит,
Только травка колется да комар
Всё жужжит, а может, делает вид
Что ещё кусач, что ещё не стар!

Стрекотанье, пение, запах, цвет…
Хорошо-то как моему уму,
Что всё главное понял на склоне лет,
Что секрет не выдаст он никому!

Приятное надо делать медленно — нюхать цветы, ласкать мужчину, расчёсывать волосы…

На каком-то этапе вдруг понимаешь,
Что нет для тебя никого кроме Бога.
А все, кого ты к себе допускаешь,
Пусть не проходят дальше порога.

Не надо их зачитывать поимённо,
Просто пусть идут общим списком,
Оставайся не понятой — не поймённой!-
В пространстве гулком и чистом.

А потом всё наладится, и одиночество
На струнах пространста поведёт своё соло,
И тогда станет слышно как мистер Рочестер
Окликает Джейн Эйр через холмы и долы.

Что же ты шепчешь —
Гладкая, влажная, скользкая,
Разделённая полоской на «лево» и «право» —
Ходящим туда и назад, туда и назад
Одетым в резину перпетуумобилям?..
Только стонешь, визжишь под их напором,
Покуда не оставят они тебя на крутом вираже —
Осенняя дорога…