От дома до кладбища пыль по дорогам,
Машины меня обгоняют в пути.
Я топаю в тапках, устала немного,
Но к кладбищу лучше ногами идти…

Ещё привезут, на уступчик поставят,
Прольется положенный к месту елей,
Ворон налетит похоронная стая,
Тебя отпоют и засыплют землей.

Пришла. Поклонилась. Достала печенье.
Воткнула цветы и сказала «привет».
Закрыла воротцы в конце посещенья.
Ну, что ж ты так весело смотришь мне вслед?..

У спившейся бабы торчком волоса,
Шершавые пятки, небритые ноги.
У спившейся бабы кривы все дороги,
Безъягодны склоны, безгрибны леса.

У спившейся бабы сыночек в тюрьме,
Безмужняя дочка и тощий внучонок.
У спившейся бабы нет в доме иконок,
И нету польтА и варенья к зиме.

Верх снобизма, когда человек приходит в гости и, отхлебнув поданный кофе, скривившись, говорит:"Как вы можете пить эту гадость? Вот у меня дома настоящий кофе!"
Гурман недоделанный.

Обычное дело: дом от старости обветшал,
Но, как старик неугомонный, осанился,
Смотрел сверху вниз на домишки частные -ша!
Окошками пялился, ставнями чванился.
Что-то однажды меня потянуло туда,
Я пришла, а там снесено всё, мусор и щепки.
И какая-то старая, незнакомая мне 3,14зда,
Сидит напротив на брёвнышке,
А в огороде держатся на прищепках
её панталоны,
И труба у её ветхой халупы дымит, живая,
А она, сидит такая довольная, губу жевая.
Я присмотрелась, а это Валька Самсонова,
Продавщица из хлебного, обсчитывать спец!
… показать весь текст …

В доме этом опять и опять не спят,
Греют чайник, гладят котят-щенят,
Свет приглушают, читают чьи-то стихи,
В доме тут голоса и шаги тихи.
Плётка висит на кровати — никто не бьёт,
Пряник в шкафу лежит — никто не даёт,
Сердце в груди уже превратилось в лёд,
Разум не помнит который идёт год…