Цветет миндаль на перекрестке,
Мерцает дымка над горой,
Бегут серебряные блестки
По глади моря голубой.
Щебечут птицы вдохновенней,
Вечнозеленый ярче лист.
Блажен, кто в этот день весенний
Воскликнет искренно: «Я чист!»

Бабочка — мне в последнее время красота видится только в тихих местах, в лесу, около речки, в каком то домике.
Лисичка — романтика везде! на синем столе с ярко-жёлтыми лимонами, в проходящей девушке в лиловом платье и рыжими вьющимися волосами, на белоснежной скатерти с рассыпавшимися по ней рубиновыми зернами граната… Красота везде, стоит лишь всмотреться в знакомые образы внимательней…
Бабочка — Я в чб фотках вижу красоту, очень сильно вижу!
Лисичка — в чб чётче проявляется суть.
Бабочка — Точно сказала !!

На самом деле, мне немножко грустно и хочется печальку написать, но ленту пролистав, вдруг рассмеёшься и скажешь, чёрт с ней, с грустью, твою мать!

Синий февраль, хмурое море,
Чайки охрипли от зимнего горя.
Рыбы заснули под хладной водой,
В сердце тоска, хоть по волчьему вой!
Вдруг поцелуй, прямо в плечо!
Прикосновение — так горячо!
Февраль обернулся неистовым ветром —
Целуешь меня по сантиметрам.

Мастер и подмастерье принялись за работу. У помощника заурчало в желудке, говорит, мастер, мож перекусим? Выпей воды, отвечает тот. Через полчаса у подмастерья ещё громче заурчало. Эй, мастер, мож перекусим маленько? Выпей воды. Ну, выпил тот опять, а желудок не унимается. Ну мастер, хоть маленький кусочек? Пей воду, сказал! Время подошло к обеду, мастер зовёт работника, иди, перекусим. Да, что-то не хочется уже после трёх литров воды. Вот, видишь, не голод тебя мучил, а жажда!

Ниточки электронные, мега и гигабиты,
Струится сквозь пальцы энергия околоземной орбиты.
Чувствую каждою клеточкой клавиш прикосновенье,
Ниточкой электронною связаны наши мгновенья.

Красивая дама стоит у причала, нежно струится шифон,
Изящными пальцами перебирает кораллово-красный кулон.
Ветер играет каштановой прядью, гладит её осторожно.
Как же загадочна ваша улыбка, Вы — Мона Лиза? Возможно.

Печаль жёлтым ядом струится по венам,
Я в чёрном, страдаю, ну, где ж ты, неверный?
Пустая постель пробивает до дрожи,
С тоской покрываюсь змеиною кожей.

Романтика, ах, романтика! В представлениях многих женщин — это лепестки роз, или сакуры или черёмухи, осыпающихся ароматной вуалью, искрящийся миллионами солнечных зайчиков прекрасный закат, нежные прикосновения за столиком у моря, речки или озера там какого-нибудь, это неуловимая игра взглядов, свечи в пенной ванне с любимым мужчиной и прочие прибамбасы. У мужчин с романтикой проще. Спросила у двух-трёх ярких персонажей, не похожих друг на друга по характеру, что значит романтика для вас, мужчи…
… показать весь текст …

юмор вызывает несваренье,
если в голове полно варенья)

Вот уже несколько дней крутится в голове мелодия вальса «Отъезд Золушки на бал» Прокофьева. Ум-папа, ум-папа, пальцы гладят воображаемую клавиатуру, затем скачками прыгают вверх, взмах волшебной палочки, кружевное падение, опять взлёт, и вот, тыква превращается под пальцами в карету, а платье Золушки в прекрасный наряд!
Занавес воспоминаний открылся, сижу в маленьком кабинете музыкалки, невероятно эффектная и строгая блондинка грозно командует, взлёт, падение, взлет! Ты слышишь?! Ты понимаешь, ч…
… показать весь текст …

Набор непонятных и вычурных слов
Весьма впечатляет, но нет в нём основ.
Об этом задумайся нынче, поэт,
Когда выпускаешь творение в свет!

Что фразой разительной хочешь сказать?
Не будет ли мысль угнетать, словно тать?
Куда ты читателя с ней приведёшь?
Повергнешь в конфуз или вызовешь дрожь?

Почувствовал в творчестве новый этап?
Но всем подаёшь ты сомнительный трап.
Чем выше, тем легче и проще упасть.
Ведь критика — мачеха злая, не мать.
… показать весь текст …

Удивительно, как преломляются в сновидениях прожитые моменты жизни, ощущения и мысли. Иногда я вижу Хабаровск, город моей юности, студенчества, яркий и праздничный, иду по прекрасному проспекту Муравьёва-Амурского, снуют туда-сюда троллейбусы, автобусы, толпы людей спешат по пешеходным перекрёсткам, трамвай звенит колокольчиком. И вот, я замечаю, что улицы те вовсе не хабаровские, а петербургские! Да, это же Невский проспект! Вот, огромный книжный магазин, и катер проплывает под мостом набережной, и дворец розовый рядом, а за ним, ближе к площади, вдруг открывается солнечное море с рыбацкими лодками, люди приветствуют друг-друга по-гречески, я выглядываю с балкона и с изумлением рассматриваю этот волшебный город, состоящий из трёх слоёв воспоминаний.

Из окна своего дома одна женщина наблюдала за одиноким босым стариком, каждое утро он шёл по своим делам, а она думала, вот бедолага, ботинок у него нет, некому о нём позаботиться. Найду-ка в чулане старые мужнины ботинки и ему отдам, как-никак, хоть согреет стопы свои. Дедушка, кричит, вот вам ботинки, что ж вы босым то ходите. Спасибо, дочка, отвечает тот, на том и расстались. На следующее утро снова видит она того старика, выскакивает за оградку, дед, а дед, ну как, ботиночки то не жмут? Подошли по размеру? Спасибо, дочка, хороши ботинки. На следующий день опять выбегает, дедок, ну как, теплее тебе в ботиночках? Теплее, дочка, теплее. И так всю неделю. В очередное утро заботливая соседка опять выглядывает старика за оградкой, а его всё нет. Забеспокоилась она, набросила шаль, и давай искать его по деревенским закоулкам. Ах! Вот и старичок! Дедушка, где ж вы пропали, ботиночки то не жмут? Слышь, дочка, забери ты уже свои ботинки обратно, и сама сгинь!

Попал в японский ресторан,
Васаби взял и суши.
На палки глянул — ну, баран!
Уж лучше б вилкой кушал!
А тут то мимо, то никак.
Голодный был и злющий,
Васаби съел… И стал как рак!!!
Меня васаби — сплющил!!!
Скажу вам — это был успех!
Был кадр Голливуда!
По ресторану явный смех.
И друг мой! Как Иуда!
Забыл сказать, мол, это хрен!
Мол, на него похоже.
… показать весь текст …

день прибавляет минутку к минутке,
в окна стучится февраль,
вдыхаю эфир и жду очень чутко,
когда ж, наконец, зиме той конец
и вновь зацветёт наш миндаль!

Есть такие интроверты, которые скрытые, их сложно распознать. У таких интровертов в запасе множество масок для вхождения в мир экстравертов, эти маски, как код доступа к миру общения, ведь они очень любознательны, единственное — плохо контактируют. Встретишь такого человека, он тебе рад, лучезарен, улыбка открыта, но только он сам знает, как тяжело даётся ему обычный разговор или даже простое приветствие. При этом, каждая из масок интроверта — настоящая, это одна из его проекций на реальность. Но если однажды такой человек скинет все маски, в настоящего его мало кто поверит. Хотя… быть может, его выдадут молчаливые глаза, глубокие и пронзительные, впивающиеся прямо вам в душу.

Как мы распознаём талант среди вновь прибывших? Ассоциаций — бесчисленное множество, вот один пример. Представьте себе большой ткацкий станок, на котором беспрерывно создаётся огромный ковёр, узоры его журчат разными мелодиями, как в полифонии, переплетаются замысловато, но вдруг изредка появляются яркие пятна, настолько яркие, что невольно притягивают все узорчатые переплетения к себе, так создаётся необыкновенная картина с прекрасным соло. Эти соло — и есть таланты.

Я жив? Да, похоже. Ну, что ж, здравствуй, Мир! Как сказку, вдыхаю я твой эликсир.
Шаги мои первые, порой неумелые учат стоять и наблюдать за птицей в полёте, за бабочкой в поле, таким необъятным небом бездонным!

И вот, я шагаю по чудесной поляне и смело в корзинку дары собираю.
А деревья всё ниже, небо всё ближе, корзинка до верха сокровищ полна, для них она стала немножко мала. Телегу построю, поймаю коня, взвалю я свой воз и отправлюсь в поля, широкие дали, бескрайние степи, за кромку заката,…
… показать весь текст …

Звонит подруга, мне тут каракатиц свежих принесли, подскажи, как их правильно чистить.
-Ну, помнишь, как я тебе показывала с кальмарами, примерно так же, но есть свои нюансы. Во первых, надень непромокаемый фартук или то, что тебе не жалко, потому как эти нюансы потом фиг отстираешь, а измажешься ты в любом случае. Осторожно засунь два пальца в полость и нащупай под кожей твёрдый панцирь, аккуратно выдави его, затем, ещё осторожней подцепи и вынь содержимое полости вместе с головой, смотри, не…
… показать весь текст …

История, в тунике рваной, обгоревшей, с заплатами ступает средь стонов и криков по дымящейся Земле, а вокруг грохот войн, взрывы бомб, кресты, мечети, буддийские храмы, горящие свитки библиотеки Александрийской… Гаснет факел в руке статуи Свободы, сорвана повязка с глаз Фемиды, звенят колокола, а она, бедная История, всё идёт и идёт по пепелищу.