Мне чудится — звонят колокола, и этот звук касается души. А я с тобою столько лет была, что мне другой любовью не зашить на сердце шрам — в горах моих каньон, где путь реки немыслимо извит, которая то плачет, то поет мне реквием единственной любви.
Забыть, забыть, ни слова не сказать, как я порою маюсь от тоски. И горечь, мной отмытая в слезах, ложится белым снегом на виски.
Я все воспоминания запру в кромешной темноте на самом дне. Но память, словно мой коварный Брут, кинжально возвращает их…