Если, помня юность, не встретить старость, навсегда останется, что скрывать. Было время, вместо весны достались: серый мрамор, надпись, сирень, трава. Было время — скованы мертвой хваткой, затянув не петли, но пояса, разделенные вечностью и оградкой, мы умели об этом не рассказать. Из молчания выросли даты, дети, долгий путь — подальше от рубежа. Только смерть, за которую мы в ответе, как немой конвойный, чеканит шаг. Переплавив судьбы в господнем горне, отпустили — в землю ушла вода. Только речь всегда застревала в горле. Будто нас и не было никогда.
Эта боль извечная, нутряная, у ее барабанов особый ритм.
Я пришел отдать тебе долг, родная.
Твое слово свободно.
Заговори.