В белоснежном мире смахни с рукава снежинки,
С неизбежной лирой в руках выходи гулять,
А как выйдешь, сразу почувствуешь — я так близко,
Что слова горят, и теплеет, теплеет взгляд.
А как выйдешь, сразу всем телом почуешь — Боже!
Это небо, небо танцует вокруг тебя,
Это небо звездами расцеловало кожу!
А как выйдешь ты — захочу я тебя обнять.
Захочу уткнуться лицом в твою грудь, как в поле
Самых сладких, самых дурманно-пьянящих трав,
И всю жизнь прожить так!
Жизнь застревает в горле
От огромной нежности.
Жизнь в твой уткнулась шарф.
… показать весь текст …

Я лежу на твоей груди, как рубашка августа,
Как на миг застывшие капли на взлетном облаке,
Я лежу на твоей груди, как перо на грамоте,
Постигая чувствами жизнь — безо всякой логики.
Постигая жизнь, как отрезок.
Отрежешь — вздыбятся
На плечах то ли крылья, а то ли молитвы-песенки.
Постигая жизнь пребыванием душ в гостинице,
Из которой выход — до богова неба лесенка.
Постигая жизнь, морщась горечи неотступного,
Постигая жизнь, и на вкус в ней пробуя лучшее,
Безо всякой логики (чувствами, только чувствами!)
Постигая жизнь — я лежу на груди твоей вдумчиво.
На груди твоей шрифтом Брайля любовь написана —
… показать весь текст …

Меня все учили любить, говорили, как это должно быть правильным:
Схематичность глаголов и нот, распорядок рук или влажных губ.
Если станет больно — не пробуй жить,
А вскрывай свою грудь до алого,
Если станет скучно — не майся дурью,
Открывай и смотри ю-туб,
Эти ролики женской секции по борьбе с пониманием ближних,
Эти вечные курсы требований,
С компромиссом — на счет в сбербанк.
Мы любили неправильно, знаешь?
Возможно, нам не хватило времени
В увлеченности странным счастьем, не забитым в черни…
… показать весь текст …

Рядом с тобой сейчас, вероятно, кто-то.
Кто-то из тела и звуков — как настоящий.
А я фонарщик, я мажу светом пустоты
В их звуках, телах, в их просторных белых рубашках.
Все эти люди между — они связисты,
По ним до меня доходит твое дыхание,
По их голосам тернистым, рукам землистым,
В их самых теплых и самых тайных карманах.
Ведь мы похожи, мы дико чуем друг друга,
Включаем ночь и проводим эфир по людям.
Ты где-то там, вырезаешь из спальни угол,
Я где-то здесь, из угла наблюдаю чудо.
Потом твой голос в наушниках скажет «поздно»,
И я расплачусь, я сделаю вид, что верю
… показать весь текст …

Я не пишу уже тебе стихов,
стихи — гроза,
их молнии — зарницы,
их не сказать,
их можно лишь птенцом
тянуть из тьмы,
пока не станут птицей.
А дальше — вверх,
и ввысь,
и в тот зенит,
где рвется все,
где ты, мой мальчик, не был,
но я тревожно сдерживаю нить,
соединяющую мое тело с небом.
… показать весь текст …

Я пока что здесь, я пока что еще живая,
Если хочешь меня узнать — узнавай сейчас,
Как я черный хлеб октября дождем запиваю,
Как сплетаю свирель души из подручных ласк.
Как я вместо картин на стене повесила песни,
Подвела к ним свет, и теперь каждый звук — как блик,
Каждый звук велик, каждый звук на стене двухместен —
Нам с тобой приют, на двоих один черновик.
Все прошу, молю: будь сейчас, хоть на час, со мною,
А сама стою со щеками цвета рябин,
Потому что боюсь остаться опять одной,
П…
… показать весь текст …

Губы земляничные на лице берёзовом,
Я сегодня личная, я твоя художница,
Я твоя любовница, я твоя бессонница
С толикой мечтания, с долей несерьёзности,
С веером молчания — сколько нами сказано!
С вечером на плечиках. Снимешь? Я уставшая,
Я гуляла творчеством, по спине — мурашками,
Вдоль по одиночеству, будто безнаказанно.
Я листала книжные лица, небом полные,
Я твоя заступница, я твоя невнятица,
Нагулялась досыта и вернулась кланяться —
Приюти, мне ветрено,
Отогрей, мне холодно.

Забери меня в себя, сложи под рёбрами,
Если хочешь — буду петь или раскрашивать
Твою душу белым облаком — по-доброму,
Или серыми глазами — по-домашнему.
Забери меня, совью гнездо в ладони я
По былинке, по царапинке, по буковке,
Расцелую твое сердце до гармонии,
Все болящее, родимый, убаюкаю.
Я, наверное, простая, не умею так —
Спелой мудростью по комнате расхаживать,
Во мне много нераспетого, незрелого,
Только губы земляничные и влажные.
Не умею я быть сильной и особенной,
Только, милый мой, ведь ты устал от битв,
… показать весь текст …

В крупицах — счастье, боль, в крупиночках такие чувственные мы:
твой краткий крик — почти трагический,
мой краткий смех — почти как дым.
А сердце тикает весеннее,
а пальцы как твои легки,
как музыка прикосновения как будто ангельской руки.
Вот так стихи у нас случаются, вот так сличаются глаза:
ты вдруг танцуешь, словно пьяница,
лохматый луг приняв за зал,
а я ловлю словами длинными,
как светел плач у этих мест,
как голова твоя закинута — губами в темечко небес.
Детальки, мелочи насущного: хватай и каждую — целуй!
Стихи — «мы выросли здесь душами»,
… показать весь текст …

Я вышла бы ночью, когда все звезды
не дальше, чем фонари,
а небо холстом художника создано —
безумного.
И горит.
Я вышла бы тихо, другим оставив
едва различимый след:
забытые песни,
закрытые ставни,
погашенный в полночь свет.
И я никому не сказала бы слова
безжалостно и легко,
как будто весь мир еще не именован —
от яслей и до венков.
… показать весь текст …

Я хочу с тобой в унисон — до последних струн,
Обнажить всю чуткость, прижать к трудовым мозолям
Твоей долгой жизни, твоих пересохших дюн,
Прогоревших в прошлом до черной глубинной боли.
Я готова выучить самый сложный язык,
Чтобы слово твое понять. Хоть одно, но слово!
На рубашке блик — это свет мой к тебе приник,
Это свет души на груди твоей поцелован.
Убежала бы, да по плечи уже вросла
То ли в теплый голос, а то ли в убранство улиц
По которым мне никуда с твоего двора
Не уйти уже — не расстатьс…
… показать весь текст …

Подожди писать стихи о том утраченном,
что болит в тебе.
Я чувствую — болит.
Милый мальчик, лето будет одуванчиковым,
лето встанет разонтравьем из земли,
встанешь ты.
Холсты, цветы — все будет вкрадчивым,
все как прежде тебя счастьем опьянит.
Подожди писать стихи, мой милый мальчик,
я же чувствую, я знаю, как болит.
А вдали,
смотри,
уже идет по льдистому
побережью этой боли дивный март.
… показать весь текст …

бери ярость в ножны,
расскажи свои страсти чернильнице,
ты такой невозможный —
даже небо с тобой половинится.
Не устал ли от драк,
от духовной археологии?
А еще ты дурак.
И уши у тебя холодные.
Собираешь закат
в кринку смуглых больших ладоней,
ты мне муж или брат,
ты мне верен или покорен?
Собираешь закат
и глядишь словно вдаль и мимо,
… показать весь текст …

Он молчит: «я ехал в пустом трамвае
В дивный край, любимая, в дивный край».
Отвечаю ему что я знаю, знаю,
и ты сам дорогу ту не забывай.
Он молчит: «я однажды себе сжег пальцы,
Я огни пожарищ с руки кормил,
Я смотрел во тьму, и так может статься —
Часть ее оставил в своей груди».
Отвечаю ему поцелуем быстрым,
Отвечаю всей нежностью, всей тоской:
Ты кормил огонь и остались искры,
По их свету я следую за тобой.
Он молчит: «я однажды увидел море,
Оно пело, любимая, пело мне».
… показать весь текст …

В доме штормит.
Души летят за борт,
только мужчина смотрит все так же чутко,
он говорит:
«я буду приглядывать за тобой,
чтобы всегда успеть подать тебе руку».
Волны все выше, стаей своих горбов
рвут паруса.
Солнце в окошке тонет.
Он говорит:
«я буду приглядывать за тобой,
просто на всякий.
Знаешь, мне так спокойней».
Слышится крик.
… показать весь текст …

Да что же? Идут одинокие люди, печальные люди,
И каждый из них и судья, и ладья, и пасьянс в рукавах —
Судьбы ли, страны. И всем нам одинаково честно и трудно,
Всем нам одинаково и одиноко, всем жизнь коротка.
Нас ангелы крестят — и плетью, и платой, и платьем — плитой над макушкой,
А мы, посмотри, боже мой, уже ровно по горлышко смысла полны.
Ведь ты говорил: «Человечество так откровенно меняется в душах,
Что меньше родных с каждым годом, что меньше нам сродных, но больше больных».
Но люди иду…
… показать весь текст …

В наш дом бьются первые листья,
но это не важно,
как много неважного нас окружает порой:
пустые для сердца, мучительные пейзажи,
безбрачие скорых чувств и собачий вой.
Послушай, все это не важно, все это тщетно,
послушай, послушай!
Ты слышишь — и это дар.
Мы громко лежим в нашей комнате на паркете,
мы так оглушительны,
мы с тобой — пар и жар,
мы струны гитар,
нас когда-то слепили из облака,
слепили из света,
… показать весь текст …

Он говорит «над рекой рассвет, словно ангел в платьице»,
и ведет меня прямо к воде, к ее мирному пению,
и казалось бы — я одна, он глядит в небесное,
где огромное облако машет ему и пенится,
но он говорит «чувствуешь, как легко здесь дышится»
но так, как можно сказать «я люблю тебя, девочка»,
потому что любое признание не в словах подобранных,
а в тембре, в дрожании голоса, в чем-то певческом,
он говорит — как целуют в темечко, как хватают на руки,
как несут невест среди белых ветвей че…
… показать весь текст …

Прощаю поздние звонки. Разбуженная ночью,
я воздвигаю из стихов венчальное построчие.
Стою в рубахе у окна, как девочка иконная,
в окладе улиц почерневших — случайная мадонна.
Прощаю «я не смог зайти». Зайти ко мне непросто —
приходится идти босым по буквам или звездам,
приходится царапать грудь о письменные тернии
и пробиваться тяжело сквозь клятвы и сквозь ветви.
Прощаю сумерки невстреч. В их матовом покое
молитвы пахнут, как снега, и обрастают смолью
чернильных маковых одежд, страничных белых платьев.
Молитвы пахнут, как снега, а снег — церковным ладаном.
Прощаю все, почти что все: затмение несбытого,
любовниц с мертвенным лицом, надрывные визиты,
… показать весь текст …

Вышью душу песнями,
вышью тебе, миленький,
тетивой и струнами,
прочным телом трав,
вышью своей стойкостью, каждым сухожилием,
алагреком буквенным распишу рукав.
Спросят меня близкие: «что же ты там делаешь?»
Вышиваю душу я, отнесу ему
пусть примерит легкую,
пусть примерит белую,
пусть лицо буранное просветлеет, пусть!
Носит пусть под крестиком,
на груди разорванной,
сердце прячет слабое, ведь едва стучит.
… показать весь текст …