Алтарь пропитан похотью и кровью,
И кожа с чьих-то содранных ладоней
(в молитвах иль проклятьях к изголовью)
Врастает в трещины миров потусторонних
У тени, что бросает темный профиль…
На медальоне.

В его глазницах боль погибших радуг
Искрится угольками пепелища…
Какую можно получить награду
С обугленного глаз горящих днища?!
Где сердце не выносит нежность на дух…
Как принцы нищих.
… показать весь текст …

«Странная» — как наклейка,
Желтым — звезда на робе.
Льется елей фарисейский,
Густо приправленый злобой.
Дружат, как правило, стайно,
Чтобы убить дракона.
Цель до смешного банальна —
Гордо воссесть на троне.
Заповеди для убогих,
Как и любовь — для слабых.
В клетках идеологий
Строем из инкунабул
Кованым берцем по лону
Шаг свой печатает стая.
… показать весь текст …

Все дороги к уму идут от души, но ни одна не ведёт назад.

Возможно, моя бессонница лишь своего рода страх перед визитером,
которому я задолжал свою жизнь.

Невысказанные мысли навязчивы, они тяготят, печалят тебя, лишают подвижности, не дают прорезаться новым мыслям. Если их не высказывать, то мозг превратится в свалку старых мыслей.

Ты сидишь на окне, куришь горькую ночь,
Тьма хрустит на зубах, словно песок.
Юный месяц, как вдохновенный скрипач,
Ноты тихо роняет. Неотвечен звонок.

Ты сидишь на окне. Есть лишь пару секунд,
Чтоб поверить в то, что ты тоже Творец.
Как песчинки в часах, звёзды текут
И реальность током в десятки герц
Бьется. Льдинкой тает в руках.
Ты оставишь свой надоевший уют.
Крылья делают пробный несмелый взмах.

Пальцы комкают глину. Гончарный круг
… показать весь текст …

Правда и ложь, вы не так уж несхожи, вчерашняя правда становится ложью, вчерашняя ложь превращается завтра в чистейшую правду, в привычную правду.

Мне пятнадцать. Лето. Влюблен? Конечно! Я иду по улицам без огней. В животе почти килограмм черешни, надо мной — испуганный воробей. Под ногами листья, сухие листья, в рюкзаке — стихи [или первый стих?]. Я еще не вырос ни в скандалиста, ни в поэта. И даже люблю других.

За плечами школа, впереди — надежды, не читал ни Ницше, ни Гришковца. Я одет безвкусно, моя одежда совершенно дикого образца [тут тебе ни конверсов или парки, красно-белой шапки и рукавиц]. Мне пятнадцать. Я собираю марки.
Я не…
… показать весь текст …

Я как-то смешался, стал глядеть ей на ноги. Ноги для меня — первое дело. Это первое, что я увидел, когда родился. Но тогда я пытался вылезти. С тех пор я стремлюсь в обратную сторону, но без большого успеха.
***
В дверь постучали. Пять раз, быстро, громко, настойчиво. Я всегда определяю по стуку. Определю, что стук плохой, — не открываю.
Этот был наполовину плохой.
***
Жизнь изнашивает человека, изнашивает до дыр.
---------

Я же долбаный кинестетик, мне подавай
порельефнее кружку, а в кружке горячий чай;
мне бы только зарыться носом, уткнуться лбом,
и шептать — хоть чужой, но знаком же, знаком, знаком;
мне бы руку в мешок с крупою и там забыть;
я из тех, кто касанием лёгким здоров и сыт;
я из тех, кто, нащупав под свитером тонкий шрам,
сладко морщится; я вообще-то поклонник травм,
швов, царапин и лёгкой небритости; у меня
пальцы голодны, и настолько, что аж звенят,
их бы в бархат бы синий, в глину бы, в пластилин,
в мякоть персичную, в айвовую — хоть один;
их пустить в экспедицию, в пешую, в кругосвет,
вот они огребли веселий бы и побед,
… показать весь текст …

Показная наигранная доброта так же тошнотно приторна, как суп из зефира на меду с гранатовым сиропом.

Пусть буду я убит в проклятый день войны,
Пусть первым замолчу в свинцовом разговоре,
Пусть… Лишь бы никогда не заглянуло горе
В твой дом, в твои глаза, в твои девичьи сны…

Пусть не осмелится жестокая рука
Черкнуть в письме, в скупой на чувства фразе,
Что ты в разорванном лежишь противогазе
И бьется локон твой у синего виска…

1941

Никто не обязан тебя любить. Если кто-то тебя любит — значит в тебе есть что-то такое особенное, что делает его счастливым.

в лагере шумно с приходом ночи, люди садятся тесней к костру.
только один покидает прочих, выйдя спиною за светлый круг.
вязнут шаги в непроглядном мраке, запахи тонут в речной воде,
дождь замывает следы собаки, прочно застрявшей среди людей.

Дин из особой, стальной породы не одичавших и не ручных —
тот, что с людьми коротает годы, внешне считаясь одним из них.
тот, кто себе и палач, и лекарь, ловит снежинки остывших слёз…
в среднем, на тысячу человеков будет такой одинокий пёс
с парой колючек (в душе и в лапе), чтобы ни выкусить, ни слизнуть.
лес зарывается в шорох капель.
Дин засыпает, обняв сосну.

Дину приснится бродячий ветер, петли дороги и сизый дым,
… показать весь текст …

Нет, я не злюсь, это — так, для галочки, — парочка восклицательных междометий,
я научилась как море в детской считалочке, — волноваться два раза и замирать на третий.

я задыхаюсь. мне тесно в самой
себе.
я становлюсь с каждым годом на век слабей.
кто-то поставил на жизни моей
пробел
длинной в нереально страшную
бесконечность.
сердце моё забери — это твой
трофей.
плюсик поставь или галочку в той
графе,
где отмечаешь количество
мёртвых фей,
что пригвоздил ты к кресту за любовь за плечи.
… показать весь текст …

… Под самое утро распяли в молчании, бросили,
Не сосчитала, если бы смогла, до семи,
Под утро весна на вкус отдаёт осенью,
Той смутной, с которой, кажется, всё начиналось.
… По мне с заголовками книжицы-путеводителя
Зеваки толпою прошлись и даже ценители,
И всё перепуталось, перекрутилось нитями,
Распалось на части, оставив мне самую малость.
… Чуть-чуть на запястьях неровного пульса всполохи,
Забытые сны, прикрытые листьев ворохом,
Следы от мечты, что ночью тащили волоком
Подальше от глаз на самую верхнюю полку.
… И утро весны с тех пор так и пахнет осенью,
Что с этим делать теперь? — вы, конечно, спросите…
… показать весь текст …

У меня один мир рухнул, а другого я построить не успел… меня знаешь, как корни: взяли, вытащили, отряхнули и пересадили. А я всё сука не приживаюсь и не приживаюсь

я закрываю шторы. унылый двор.
я закрываю веки. привычный выпад.
все выносить из избы — и добро, и сор.
вновь выходить из себя, соль на раны сыпя.

снова шатается маятник на весу,
так уязвим нападкам извне, что вечны.
силы не хватит молчать — я опять кричу
время идет — и оно многих лечит.

многих, возможно.
но, очевидно, я не попадаю в этот разряд счастливых.

шрамы покрыты бинтом, а под ним жива
… показать весь текст …

Да, мне ужасно хотелось твоих объятий, уткнуться носом в шею, запустить пальцы в волосы на затылке.
Да, мне ужасно хотелось остаться рядом с тобой после первой же встречи.
Да, мне ужасно хотелось расплакаться, положить голову тебе на колени и сказать: «Я очень устала. Помоги мне».
Я сдерживалась из последних сил, сохраняя границы привычного одиночества.
«Не подпускай его близко. Ты привыкнешь, влюбишься, доверишься, а он возьмет и уйдет, даже не предупредив».