Разрумянилась осень стыдливая
На коралловых парусах,
Пальцы холодом сжала, ревнивая,
В сумрачных, сизо-серых волнах.

С безымянной на небе впадиной
И с шафранным листом в волосах —
Ты явилась разбитая, с ссадиной
На обветренных алых губах,

На ладье дымчатой в апельсинное
Мое море на цедрах-песках,
И покрыла его стальным инеем,
И осталась на берегах.
… показать весь текст …

Сочинение

Наконец-то осень!
Световой день станет короче, начнутся дожди, депрессии, суициды, а потом зима добьёт уцелевших.

После того, как Господь сотворил землю, растения, животных и людей, он увидел, что «всё было весьма хорошо»: все жили в мире и согласии и любили друг друга, и радовались такому прекрасному своему существованию.

Но однажды на земле случился неурожайный год, поставивший под угрозу выживание всех живых существ. Бог решил посмотреть, что же случилось, ведь он давал растениям всё, что нужно: и дождь, и ветер, и солнце. Он пришёл на землю и начал расспрашивать растения о причинах неурожая. Оказалось,…
… показать весь текст …

В одной семье вот что было:

жену страшно раздражало, что муж громко бренчит ложечкой, когда сахар размешивает в чае. Она терпела, потом стала делать замечания. Муж старался потише бренчать, но попробуйте сами — нет-нет, да брякнешь тихонько. Муж стал пить чай без сахара. Но жена раздражалась из-за того, что он неаккуратно складывает носки и храпит… Носки он стал складывать; но храпеть так и не перестал. И жена ушла к другому мужчине, которого давно полюбила. Может быть, за то, что он правильно…
… показать весь текст …

Однажды муж понял, что у него проблемы с женой.

Ему подсказал один специалист, что с женой проблемы. Стоило задержаться на полчаса — она звонила. Она подсовывала книги, и фильмы смотрели по ее выбору. Она принуждала ходить в спортзал. Она заставляла есть ту еду, которая, по ее мнению, была полезной. Ну, не то что заставляла, но готовила так, правильно. И принудила мужа бросить курить. И с друзьями не приветствовала встречи; друзья любили выпить, а жене это не нравилось… В общем, много унижений…
… показать весь текст …

Иногда все сделано.

Все меры приняты. Усилия приложены. А тревога не проходит и душа болит. Что ещё сделать? Ничего. Подождать и по возможности отвлечься. В детстве разобьешь коленку, поцарапаешься — а потом все зажило и следа не осталось. Так организм устроен, он сам исцеляется. И мудрый Парацельс, и гениальный Авиценна считали, что надо положиться на природу вещей. А природа вещей такова: все живое стремится к исцелению. И это касается физических ран, душевных страданий и даже жизненных ситуаций. Если от нас больше ничего не зависит, надо положиться на природу. Парацельс искал лекарство от страданий души; но потом понял, что душа сама исцеляется. Так уж она устроена. И жизнь так устроена — все рано или поздно встаёт на свои места. Надо отвлечься, передохнуть и прекратить «пережевывать» ситуацию, расковыривать ранку и чесать болячку — так они быстрее заживут. И это не утешение, а опыт тысячелетий и мнение мудрецов. Покой лечит. Иногда лучше, чем агрессивное вмешательство…

У Куприна есть рассказ о даме, которая ехала с жестоким и грубым мужем в поезде. Муж уснул и храпел — устал замечания делать и одергивать… И дама разговорилась с молодым офицером — совершенно невинный разговор, о посторонних вещах. О том, как в детстве можно замереть — и время словно замедляется, его течение становится иным, и это — почти вечность… О том, как таинственно и странно сидеть под столом, отъединившись от всего мира, трогать бахрому на скатерти… О странной горечи в груди, когда смотри…
… показать весь текст …

Марина Цветаева не раз влюблялась в переписке. И письма остались — в них невероятная нежность, душевная открытость, страсть сильной натуры к другому человеку; эти письма — квинтэссенция любви. Писала Волконскому, Волошину, Бахраху, Пастернаку, Гронскому, Штейгеру, Тарковскому- всех не перечислить. И некоторые письма вошли в сокровищницу эпистолярного жанра. Особенно показательна история переписки с тяжело больным поэтом Анатолием Штейгером — его стихи и воспоминания о детстве произвели большое в…
… показать весь текст …

На фреске оттиск свежий лепестка,
Воспоминаний нить крадущаяся в бездну
Часов полуночи бессонных без конца,
И золотистый полумесяц по соседству.

Все на тебя похоже, но — не ты
В движении планеты бесконечном,
Едва заметен в небосводе высоты
Твой силуэт, размытый ветром встречным.

Черты твои рисуя заново
В воображении, не побоюсь сказать,
Что в мягкости скульптурной мрамора
Я не смогу всей правды передать.
… показать весь текст …

Вы когда-нибудь разбирали свои чувства? Ну так, как примерно убираетесь в старом комоде? Нет? Не может быть! Ну как же? Сначала ты покупаешь комод и когда он стоит в твоей комнате такой новенький и пахнет краской и лаком, а также клеем и деревом, ты любовно проводишь по полировке и видишь, как на ней остаётся след от пальцев. Совершенно новая вещь — комод. И он у тебя есть! Со множеством ящичков и ручек на них, полкой широкой и длинной поверх его поверхности и даже зеркалом. Да да, тем самым зазе…
… показать весь текст …

как быть, когда вся жизнь из года в год — сплошной тревожный вечер воскресенья?
из опозданий, лжи и непогод какой-то бес прядет твой путь к спасенью.
ты, сделав шаг впотьмах, не сдержишь крик, — ступеньки нет! и — с визгом — прямо в пропасть.
и, проиграв очередной блицкриг, на дереве качаешься на стропах.
эй, девочка моя, куда теперь? на новую позвали амбразуру?
умерь свой пыл, тебя не ждут, поверь, наивную восторженную дуру.
цветным драже неверных слов-не-тем мостишь свою печальную дорогу
к глухой стене, чужой неправоте. стучишь? а не откроют, слава Богу.
но, в сотый раз на шлейке повернув к тому, кто лгал, бросал и рядом не был,
ты оборвешь покорность, как струну, и вдруг поймешь, о чем смеялось небо.
ты под ногами почву обретешь, а не канат/болото/грязь/подмостки,
и, скинув с плеч тоску и злую ложь,
танцуешь на безлюдном перекрёстке.

ночь — сепия и тёмный карандаш, в лохмотья шёлк небес грозой разодран,
наматывает дней хронометраж незрелищный немой кинематограф.
молоденький запутал сценарист сплетения сюжетных криволиний,
подсказывает мне из-за кулис. я, фразу оборвав посередине,
пытаюсь в зале лица разглядеть. мешая в жестах мат и «авва, Отче»,
застывший в кинескопном янтаре, с экрана машет сурдопереводчик.
прекрасно черно-белое кино, а жизнь — не монохромная палитра,
и поздно или рано цвет иной понадобится вывести в субтитрах.
устала, где мой чёртов хэппи-энд? я спрашиваю —
пауза в этюде —
и снова льётся аккомпанемент,
читаю по губам: «его не будет».

смутные призраки новых строчек тянут за пальцы, ломают почерк.
месяц лениво качает ангел, звезды нетрезво танцуют танго.
пьешь, как целуешь, — легко и жадно. не обернувшись, уйдешь — и ладно. кто же так любит, скажи на милость? я ворожила, гадала, снилась —
ты отмахнулся от снов и песен, наши качели уравновесил,
серпик поправил на небе пьяный, звезды отпаивал валерьяной.
все просто взял и вернул на место, а мне одной — ни небес, ни блеска.
как без тебя пережить мне холод? светит хрустальным огнем мой город.
к новой зиме не готов, обижен, что в декабре мы не стали ближе.
шанс повстречаться (совсем ничтожен) дразнит, кусает, щекочет кожу.
калейдоскопом летят недели, скоро куранты мой год разделят,
перемешают «потом» и «перед».
может, вернешься?
я буду верить.

сильнее любят подлецов и стерв, прохвостов, мудаков, Иезавелей,
а правильных — на полку и в резерв, железные с изнанки проржавели
их принципы, их крепости-под-снос. и позывные шлют («мэйдэй» пунктиром)
с пустынных запасных своих полос настойчиво в молчание эфира.
и матери беспутных сыновей сильнее и неистовее любят,
чем тех, кто держит шаг прямей-прямей покорно в такт в тени шуршащих юбок.
того, кто честен, прям и обнажён, не любят до истерики, незряче.
сильнее любят шлюховатых жён, что по-кошачьи ластятся, не пряча бесстыжих глаз, из спутанных волос вычёсывая ласк чужих ошмётки, мурлыча безответно на вопрос «ты где была?», и пьяный шаг нечеткий
по стенке плавят в спальню, поманив того, кто ждал, не глядя, не жалея.
хороших разве любят? это миф.
плохих любить — наркотик посильнее.

— Ты веришь ему?
— Я не знаю, отчасти…
— Ты знаешь, что он пятый год, как женат!
Ты хочешь разбить, затоптать чье-то счастье?
— Конечно же нет. Я не сделаю так…

— Ты думаешь — любит тебя незабвенно?
Что бросит семью, побежав за тобой?
— Простите, Вы кто?
— Я жена его, Лена…
(Откуда же, Лена, у Вас номер мой…)

— Ты сможешь смириться?
— Конечно, сумею…
… показать весь текст …

ты ничем меня не удержишь, не приручай, выкорчевывай пристани, не приглашай на бал, заливай эти комнаты глиной и темнотой, оставляй сиротой, потерянной и пустой
ты ничем меня не заманишь, не начинай, я не знаю меры, перехожу за край, я всегда обрываю линии, чувства, связь, вековые строения вдохом круша за раз
я ничем не обязана, город сожжен до тла — никому не подруга, товарищ и не жена, я играю всерьез в войну, но сама с собой: синтезирую зло в добро, радость жизни — в боль
я ношу ее цепко, пря…
… показать весь текст …

Бессовестный совестью торговать может, а имеющий совесть торговать ею не способен.

— Не спорьте с Лилей. Лиля всегда права.
— Даже если она скажет, что шкаф стоит на потолке?
— Конечно.
— Но ведь шкаф стоит на полу!
— Это с вашей точки зрения. А что бы сказал ваш сосед снизу?

В городе свежесть, нежность, предгрозовое настроение… В городе идут по улицам люди, смотрят под ноги и не замечают, сколько звезд зажигается над их головой, сколько случайных историй пролетает мимо с тополиным пухом, обертками от мороженого, лепестками пионов, букет которых ветер растрепал, оборвал и разбросал по городу, чтобы кто-то поверил в любовь.

В лифте мужчина с пятого этажа, всегда застегнутый на все пуговицы, на все свои комплексы, все свои достижения и невысказанные чувства, наклонилс…
… показать весь текст …

Зелёное море разлито в окошке, на листьях — смешные жуки. Мне стукнуло восемь, и в детской ладошке зажаты цветные мелки. На тёплом асфальте — сиреневый остров, и пальма, и даже киты. Я буду художником — это же просто. А в детстве нельзя без мечты.
Двор наполняется запахом лета, и солнце танцует в траве. Мы строим шалаш из берёзовых веток и носим перо в голове. Мы прячем сокровища с огненным взглядом, и в землю кладём, не спеша — стеклянные бусы, кисть винограда, кусочек карандаша.
Мне стукнуло в…
… показать весь текст …