Найти бы кого бессонного,
присесть на его кровать
и, в детство перенесенного,
баюкать и согревать.

И знать одному, как ночь холодна,
когда впереди ни огня.
И вслушиваться, пока тишина
не вслушается в меня.

Струится время по руслам рек,
часы окликают мрак.
А мимо бредет чужой человек
и будит чужих собак.
… показать весь текст …

В глуби ночей Тебя копаю. Клад.
Ведь все красоты нищенски пусты.
Они — не Ты, а только ложный лад
Твоей ненаступившей красоты.

Но путь к Тебе до ужаса далек
и заметен: ведь им давно не шли.
Ты — одиночество. Ты одинок,
как сердце где-то у долин вдали.

Копая, руки в кровь я рассадил
и нынче их по ветру распустил —
они ветвисты, как стоперстый куст,
и пью Тебя я целой сотней уст,
… показать весь текст …

Нет без тебя мне жизни на земле.
Утрачу слух-я всё равно услышу,
Очей лишусь-ещё ясней увижу.
Без ног я догоню тебя во мгле.
Отрежь язык-я поклянусь губами.
Сломай мне руки-сердцем обниму.
Разбей мне сердце-мозг мой будет биться
На встречу милосердью твоему.
А если вдруг меня охватит пламя,
И я в огне любви твоей сгорю-
Тебя в потоке крови растворю.

…ирония.
Не давайте ей над собой власти, особенно в нетворческие минуты. В творческие попытайтесь употребить ее как еще одно средство охватить жизнь. Чисто взятая, она тоже чиста, и стыдиться ее не нужно; но — если Вы чувствуете ее себе слишком близкой, если Вы растущей близости с ней боитесь, тогда обратитесь к большим и серьезным вещам, перед которыми она становится маленькой и беспомощной. Ищите глубину вещей: туда ирония никогда не сходит и, когда Вы ее так поставите на краю великого, проверьте также, является ли такое восприятие жизни необходимостью Вашего существа. Ибо под влиянием больших вещей она либо отпадет (если случайность) или же (если действительно Вам прирождена) вырастет в серьезное рабочее орудие и войдет в ряд средств, которыми Вы будете осуществлять свое творчество.

Вначале жизнь была хороша,
в тепле устоявшемся крепла душа.
Юные годы прошли, спеша, —
я не знала, что так со всеми.
И вдруг потянулся за годом год,
не нов и не радостен стал их черед,
один за другим придет и уйдет, —
разорвалось надвое время.

Вина не его, вина не моя,
терпенья набрались и он, и я,
но смерть терпеть не хотела.
Я видела смерть, ковылявшую к нам, —
все без спроса она прибрала к рукам,
… показать весь текст …

Кто нам сказал, что всё исчезает?
Птицы, которую ты ранил,
Кто знает? — не останется ли ее полет?
И, может быть, стебли объятий
Переживают нас, свою почву.

Длится не жест,
Но жест облекает вас в латы,
Золотые — от груди до колен.
И так чиста была битва,
Что ангел несет ее вслед.

Райнер Мария Рильке (1875 — 1926)
перевод Марины Цветаевой
… показать весь текст …

Человек не таков, каким был при последнем разговоре с тобой,
а таков, каким он был в течение всего вашего знакомства.

Листва на землю падает, летит,
точь-в-точь на небе время листопада,
так падает, ропща среди распада;
и падает из звездного каскада
отяжелевшая земля, как в скит.
Мы падаем. И строчки на листы.
Не узнаю тебя среди смещенья.
И все же некто есть, кто все паденья
веками держит бережно в горсти.

Перевод В. Летучего

Достигший вершины сердца. Глянь-ка вниз: как
он мал —
последний поселок слов; а выше —
но и он почти неприметен — последний
хуторок чувств. Ты теперь убедился?
Достигший вершины сердца. Ничего, кроме камней,
под руками. Но даже здесь кое-что
растет; над немым обрывом
поют, не ведая ни о чем, цветущие сорные травы.
А что же ведающий? Он сразу умолк,
и теперь он молчит, достигший вершины сердца.
Наверное, здесь прижился какой-нибудь горный
зверь
и в полной безопасности бродит или
… показать весь текст …

Как на охоте, свесившись с коня,
король стакан хватает, чтоб напиться,
и как владельцем с памятного дня
он под стеклом реликвией хранится,

вот так судьба, возжаждавши, подчас
подносит Некую к губам и пьет,
и, осушив по каплям, отдает
тому, кто в жалком рвении, боясь

ее разбить, хранит всю жизнь в витрине,
где ценности хранятся под стеклом
(иль то, что он считает таковыми).
И там она с тех пор стоит доныне,
… показать весь текст …

ДОМ БЕДНЯКА — как чудо в алтаре.
Там Вечное становится ядомым,
а ввечеру опять бывает домом, огромным кругом,
внутрь себя ведомым, оно идёт, как эхо по заре.
Дом бедняка — как чудо в алтаре.

Дом бедняка — как детская рука.
Что нужно взрослым, ей того не надо.
Жучок усатый, веточка из сада,
голышик из ручья, песка прохлада,
певуньи раковинки — ей услада.
И как весам на коромысле взгляда,
ей с грузом нету никакого слада,
когда пушинка тяжелее клада,
… показать весь текст …

Друзья мои, не знаю кто дороже
мне средь вас, но взгляда одного
достаточно, чтобы любой прохожий
стал вечной тайной сердца моего.
Не ведаешь порою, как назвать
того, кто жестом или мановеньем
твой тайный путь способен прерывать,
так что мгновенье станет откровеньем.
Другие, неизвестные, сулят
нам восполнение судьбы негромкой;
не ловит ли при встрече с незнакомкой
рассеянное сердце каждый взгляд?

Лебедь.

Эта мука — проходить трясиной
Неизведанного в путах дней —
Поступи подобна лебединой.

Смерть — конечное непостиженье
Основанья нашей жизни всей —
Робкому его же приводненью.

Подхватив его, речное лоно
Постепенно, нежно и влюбленно,
Все теченье снизу уберет,
Лебедь же теперь, воссев на ложе,
… показать весь текст …

«ЛЮБИТЬ ДРУГОГО, ВОЗМОЖНО, ЭТО САМОЕ ТРУДНОЕ НА СВЕТЕ; ВСЯ ОСТАЛЬНАЯ РАБОТА В НАШЕЙ ЖИЗНИ, ЛИШЬ ПРИГОТОВЛЕНИЕ К ЭТОМУ…»

В аллее затаилась глубина;
он шел, — вокруг все тускло зеленело,
прохлада в мглистый плащ его одела,
как вдруг на том конце, как из окна,
откуда-то из пламенного лета
фигура женская взялась,
вся солнечными бликами одета,
гонимая вперед волнами света,
и, вся переливаясь и светясь,
она несла с собою брызги эти,
плыл в белокурых всплесках каждый шаг…
И вдруг, как будто канув в полумрак,
глаза возникли, словно на портрете,
и ожили, вплоть до дрожанья век,
… показать весь текст …

ВНУТРЕННИЙ ПОРТРЕТ

Разве силою мечты
я тебя вернуть сумею?
Больше прежнего моею
все равно не станешь ты.
Но ты не ускользнула
от моего огня,
пока не потонула
в крови ты у меня.
Родиться мне опять
неужто неприлично,
чтобы тебя вторично
чуть меньше потерять?

Где бы розу поалее
для букета мне сыскать?
Девушку, что всех милее,
в светлой липовой аллее
я хотел бы повстречать.

Коль она мне улыбнется,
на колени стать пред ней:
рот весенний разомкнётся,
бледных губ моих коснется
и тоски, тоски моей.

Перевод Т. Сильман

О святое мое одиночество — ты!
И дни просторны, светлы и чисты,
как проснувшийся утренний сад.
Одиночество! Зовам далеким не верь
и крепко держи золотую дверь,
там, за нею, — желаний ад.

Перевод А. Ахматовой

Как душу удержать мне, чтоб она,
с тобой расставшись, встречи не искала?
О если бы, забытая, одна,
она в дремучем сумраке лежала,
запрятанная мной в тайник такой,
куда б ничто твое не проникало!

Но как смычок, двух струн коснувшись вдруг,
из них единый исторгает звук,
так ты и я: всегда звучим мы вместе.
Кто трогает их, эти две струны?
И что за скрипка, где заключены такие песни?

Вся — колдовство: созвучие живое
слов избранных в тебе сумело слиться
и, раз возникнув, продолжает длиться.
Твой лоб увенчан лирой и листвою,

песнь любованья, чьи слова легки,
ложится на глаза, как лепестки,
тому, кто чтеньем душу утолил
и в забытьи уже глаза закрыл

и представляет: слиток быстроты,
как будто зарядили бег прыжками,
и медлит выстрел, тянешь шею ты:
… показать весь текст …