Он ангела, кто легкими стопами
и узнанный явился — как никто,
прямой и светлый, весь окутан в пламя, —
просил, не притязая ни на что,
его оставить тем, кем подвизался:
проторговавшимся купцом; и он читать не мог, и вестью был смущен,
под коей и мудрец бы надорвался.
Но ангел всучивал силком почти
исписанный листок и, ясновзорый,
не уступал и требовал: прочти.
И он прочел — и ангел пал без сил.