Невежество в незнании своём так упоительно самодовольно,
Что даже мудрецы порой ему завидуют невольно.

Какая речи часть мне приоткроет к сердцу милой дверь?
Наверно та, и только та, что склонна прилагаться???
Ведь Митрофанушки (из критиков) считают, что теперь
Всё в рифмах прилагательных заключено поэзии богатство…

Не берите поэты в музы
Ни любовницу, ни подругу.
Не приемлет поэзия узы,
Бард и песня верны лишь друг другу.

Можно дружно за руки взяться,
И, осмелившись, выйти в протесте на площадь…
Но напрасен порыв ваш, братцы,
Равнодушно народ промолчит и за вами пойти не захочет.

Покинуть Вы меня решили,
Что ж — в добрый час…
Держать в неволе я не в силе,
Прощаю Вас…

Мне странно и смешно и грустно,
И все равно…
Мне жить без Вас придётся пусто,
Кино, кино…

Строенья вещества закон познать упорно физика стремится,
Но не дано науке описать волны любви элементарную частицу.

Талант не передаётся по наследству.

Смешно убиваться, судьбу браня,
Поняв, что надежда — бред.
Конечно, ты можешь прожить без меня,
А я без тебя — нет.

Мои карьерные амбиции просты …
Хочу пойти служить в дворцовые шуты …
При всех царях и королях они безгорестно служили.
Всласть пили, сытно ели и, само собой, вовсю шутили.

Мне эта должность по плечу, в стараньях вылезу из кожи,
Фиглярства трюки заучу — смешно скакать и строить рожи,
Ловить объедки со стола и ползать пред царём на троне,
И бубенцами без конца звенеть на шутовской короне.

Зачем? — Ведь только шут свободен во дворце,
И правды приговор речёт в его лице.
Одна беда в призваньи том —
Оженят на шутихе, в Ледяной засадят Дом …

И в снег, и в непогоду, в туманном Ноябре,
«Спи девочка родная» — я говорю тебе.
Сны сладко навевая, качаю колыбель,
Пускай тебе приснится, что за окном Апрель.

Пусть боги милосердно, внемля моей мольбе,
Дарят тебе лишь счастье, успех в твоей судьбе.
Спи девочка родная в туманном Ноябре
Под тёплым одеялом моей любви к тебе.

Время длится так долго когда без тебя,
А с тобою безжалостно быстро.
Не считают часов беззаветно любя,
Без тебя мне жить просто нет смысла.

Время длится так долго когда без тебя,
А с тобою безжалостно быстро.
Не считают часов беззаветно любя,
Не измерить Любовь ни словами ни в числах.

На суде собственной совести обвиняемый, обвинитель, адвокат и судья — одно и тоже лицо.

Что умирает каждый день, на землю падая подстреленною птицей,
Лишь для того, чтоб перед сном как птице Феникс возродиться?
Ответил Турандот Калаф, и знает каждый ныне, коли не невежда,
— Живет и умирает в сердце вновь и вновь любви взаимности надежда.

Ты печаль моя, ты моя радость,
Ты приносишь мне горечь и сладость.
----
Покуда в мире этом я живу,
Покуда в моём теле сердце бьётся,
«Любимой» словом лишь тебя я назову,
И сладкой болью твоё имя отзовётся.

Можно написать красивую песню без слов, но нельзя прожить красивую жизнь, если в ней не было дел.

Надеждами умощена любви дорога в ад,
И нет идущему по ней пути назад.

Жизнь однолюба может вам покажется скучна, — нет драмы и измен в ней,
Ведь только женщина одна является до дней его конца любовью первой и последней.

Пусть личность творческую в цифрах выражает единица,
Нулём тогда бездарность следует, в сравнении, по логике считать.
А мера популярности, которой единице удалось добиться,
— Это количество нулей, которых за собою личность может удержать.

Нас с тобою сжигает, жжёт пламя,
Воспылавшей любви костра.
Меж горящими страстью сердцами
Током чувственным бьёт искра.

В цвету осеннего багряного заката,
В преддверии заснеженной зимы,
Мне снится та, кого любил когда-то,
Мне снятся сны, где снова вместе мы.

Мне снятся сны про молодость былую,
Мне снятся сны про первую любовь.
Мне снятся сны, где я её целую,
И сладкой болью отвечает сердце вновь.

Летит на юг, курлыча, птичья стая,
Пронзая клином высь, как остриём стрелы,
И ей вослед я в юность улетаю,
С Весной на встречу, покидая царство мглы.