Слюдяная поверхность воды,
У души есть свой адрес — Тайга;
Я повешу на сосны-крючки
Всё, что в городе душит меня.
Я — оленей запутанный бег,
Не по нраву мне цепь или клеть;
Если, Отче, ты сверхчеловек —
Дай свободным душой умереть.
Чтоб, пробив позвонки, проросли
Кислой клюквы рубины болот.
Пусть ложатся медвежьи следы
И кедровка о чём-то поёт.
Спутай руки мне картами рек,
Заплети незабудку и мох.
Я — таёжный мятежный абрек,
Ты одень мне терновый венок;
Пусть текут вместо слов родники,
Донья илисто пахнут песком;
Пусть отыщут потом грибники
Глаз вороний с зелёным кольцом.
И рассказывать будут, как им
Повстречались — и леший, и бес,
И как пьяный средь них — Никодим —
Умер там же, но утром воскрес.
Ведь недаром Дуэ-нте поёт
Свою песню подножью горы —
Всё о том, что пути не найдёт
Смелый путник в объятьях Тайги.
Что печаль у Тайги велика
Да не выскажешь словом её;
Пусть полощет печаль Колыма
Словно чьё-то чужое бельё
Чтоб развесить на хвойный каркас —
Раскачает могучий Борей
Той печали зелёный окрас
Меж еловых могучих ветвей.
А когда здесь подступит зима
На кривых деревянных ногах,
В ночь поманит зашедших изба —
Арантык на оленьих рогах.
Если ступишь на этот порог
Сгинешь вместе с избою навек;
Там охотник-эвенк стережёт
Свой таёжный на склоне ковчег.
Ты бреди до шаманки Кытны,
На Талкап, где из стаи волчат —
Раливут кинет снег в чугуны
И волчата Тайгой зарычат.
И отступит тягучая мгла,
Крик Авахи спугнёт белый дым;
Там, за ним проступает весна
С туч сползая платком голубым.
*персонажи из сказаний нанайцев «Дуэ-нте», сказания народов севера.