Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.

Не всегда поступаешь правильно. Даже если сам сознаешь. Но именно в этом иногда заключается прелесть жизни!

Сколько пленительных названий придумано для темного влечения двух полов. Звездные цветы на поверхности моря: пытаешься их сорвать — и погружаешься в пучину.

Человек живет мечтами, а жизнь, хорошая или плохая, все равно есть жизнь, это замечаешь, только когда вынужден ею рисковать.

Превысить скорость, данную людям, еще не значит стать Богом.

Странно, как всё, к чему прикасается тело — постель, белье, даже ванна, — лишившись человеческого тепла, мгновенно мертвеет. Утратив тепло, вещи становятся отталкивающими.

— Давайте веселиться! Жизнь скоро кончится, и будем ли мы радоваться или горевать — все равно ни за то, ни за другое нам потом не заплатят.

Хорошо, когда есть сигареты. Иногда это даже лучше, чем друзья. Сигареты не сбивают с толку. Они молчаливые друзья.

Я бы хотела, чтобы сейчас разверзлось небо, и появился самолет, и мы улетели бы на остров с пальмами и кораллами, где никто не знает, что такое паспорт и вид на жительство.

Цинизм — та же сердечность, только с отрицательным показателем.

— Ты любишь меня? — спросил я.
Она отрицательно покачала головой.
— А ты меня?
— Нет. Вот счастье, правда?
— Большое счастье.
— Тогда с нами ничего не может случиться, не так ли?
— Решительно ничего, — ответила она.
«Три товарища»

Не терять независимости. Все начиналось с потери независимости уже в мелочах. Не обращаешь на них внимания — и вдруг запутываешься в сетях привычки. У нее много названий. Любовь — одно из них. Ни к чему не следует привыкать. Даже к телу женщины.

— А ведь, собственно говоря, очень СТЫДНО ходить по земле и ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ ЗНАТЬ О НЕЙ. Даже нескольких названий цветов и тех не знаешь.
- Не расстраивайся, — сказал я, — гораздо более позорно, что МЫ ВООБЩЕ НЕ ЗНАЕМ, ЗАЧЕМ ОКОЛАЧИВАЕМСЯ НА ЗЕМЛЕ. И тут несколько лишних названий ничего не изменят.

Здесь нет никаких священнослужителей. СС этого не потерпит.

Люди любят друг друга, и в этом — все! Это и самое невероятное, и самое простое на свете.

Только несчастный знает, что такое счастье. Счастливец ощущает радость жизни не более, чем манекен: он только демонстрирует эту радость, но она ему не дана. Свет не светит, когда светло. Он светит во тьме.

Любовь, так же как и время, необратима. И ни жертвы, ни готовность ко всему, ни добрая воля — ничто не может помочь; таков мрачный и безжалостный закон любви.

Равик, почему ночью все становится красочнее? Все кажется каким-то легким, доступным, а недоступное заменяешь мечтой. Почему?
Он улыбнулся.
— Только мечта помогает нам примириться с действительностью.
Музыканты начали настраивать инструменты. Вспорхнули квинты и скрипичные пассажи.
— Вы не похожи на человека, опьяняющего себя мечтой, — сказала Кэт.
— Можно опьяняться и правдой. Это еще опаснее.

На самом деле человек по-настоящему счастлив только тогда, когда он меньше всего обращает внимание на время и когда его не подгоняет страх. И все-таки, даже если тебя подгоняет страх, можно смеяться. А что же еще остается делать?

— Мало ли на свете людей, похожих друг на друга. — Да, но есть лица, которые никогда не забываются!