Единственный город, который верит слезам, — это Иерусалим с его Стеной Плача.

Для легкомысленного жениться — пуститься во все тяжкие.

У одних спокойный сон — признак наличия совести, у других — её отсутствия.

Ветреная женщина — сотрудница метеорологического бюро.

Малагасийские слова «женщина» (vavy) и «рот» (vava) отличаются всего одной буквой.

Завтра — великий мечтатель.

— Бабы, а мой любимый бальный танец — сальцО.
— Мама, я тебе тыщу раз говорила: не сальцО, а сАльса.

Влюблённые астрономы измеряют расстояние в «световых вёснах» и «пЕрсиках»,
тогда как обычные — говорят о количестве «световых лет» и «парсЕков».

Человек, у которого хорошая память,
часто об этом жалеет.

Безнадёжно, как выкорчевать лес.

От ограничений больше пользы, чем от попустительства.

Ох уж наши эскулапы —
Попади им только в лапы!

Слова «Предположим, вы талантливы…» обидны не менее, чем «Вы бездарны!»

Парадоксально, но всё самое плохое люди перенимают друг у друга намного быстрее и охотнее, чем хорошее. Например, курильщику, пускающему кольца дыма, стремится подражать больше людей, чем, скажем, донору.

Самое привлекательное в рекламе — её ненавязчивость.

Чай в складчину: ваша заварка — мой кипяток.

Всяк кулёк своё содержимое хвалит.

— Бабы, а мой любимый бальный танец — «в ту степь».
— Мама, я тебе тыщу раз говорила: не «в ту степь», а тустеп.

До того, как писатель Эмиль Золя разочаровался в любви, его звали Эмиль Вогонь.

Пусть нам по-тихому сальерят — лишь бы только не травили.