* * *
будучи ни сирым, ни убогим,
просто и легко стал привыкать
ежедневно думать об итоге,
ежечасно Бога поминать,
поминать, но не молить о чуде,
поминать в контексте смыслов, дел,
да простится глупость, да пребудет
лес, что зелень свежую надел,
цепкая надежда не уймётся:
завтра, нынче, через пять минут
с кем-то на два голоса споётся,
чьи-то крылья ветром обдадут,
ой ли, перепевы, пересуды,
… показать весь текст …

Желтый склон. И грусть предснеговая.
И прохлада — чистая, тугая.
Ждёт душа, полёт предполагая —
искренняя,
русская,
живая…

Случается ещё — но очень редко —
заглядываешь в сон, но не томишь.
В лесу вдруг отклоняемая ветка
пошелестит чуть-чуть — и снова тишь.
И тень под ней — опять на прежнем месте,
две-три пылинки медленно кружат.
Оглядываться, помнить — много чести, —
когда на соснах блики вод дрожат,
когда дорога в облако ныряет
и со скалы внезапной даль зовёт,
А сердце вывод древний проверяет,
что всё проходит, наконец, пройдет.
Да, в горле оцарапанном — першенье.
Но Бог даёт на счастье разрешенье
… показать весь текст …

. не пространство, не время сжимаются -
уплотняются правда и свет,
сердце мается, но принимаются
краткость счастья и горечь побед.
Ничего, ничего мне не надо —
верю, знаю: со мной до конца
этот добрый гипноз снегопада,
этот абрис родного лица.

* * *
.свежесть холодом сменилась,
шорох — тише, громче хруст,
сердце нехотя смирилось
с тем, что мир устал и пуст,
с тем, что птицы улетели,
что с утра на лужах лёд,
с тем, что страсти отшумели,
что во всём круговорот,
ожиданье знака, слова,
а всевышний промолчит?
что — взрыватель? смысл? основа? -
в этом желуде стучит?

* * *
. Когда по снегу босиком
шагаю через лес,
лишь дятла слышу день за днем
и вижу дрожь небес.
Маршрут один, к стволам привык,
и ровен пульс, и шаг,
и дух прозрачен, как родник,
и нету слова «враг».
Летит Земля, покой храня,
не пряча ничего,
и солнце трогает меня —
как брата своего.

.Уже круги вокруг берёз,
и март на удивленье светел,
и чушь счастливую понёс
капелью охмуренный ветер.
Как дОлжно всё. А ты и я? -
с природой вместе встрепенёмся?
И в карусельность бытия,
стряхнувши хвори, окунёмся?
Прочь, тяжесть стёганых одежд!
Опять обманемся, родная?
Но эти приступы надежд
и солнце — благодать какая!

Не луна, а лунища в окно постучалась:
«Выходи из избы, подивись, шалопай».
За полвека таёжных пока не случалось
ни чудес, ни вольтов. Вот пришло — получай!
«Это линза воздушная всё исказила», —
объяснял себе разум огромный масштаб.
Не испуг — любопытство до дрожи пронзило:
что искрит меж еловых напрягшихся лап?
Захотел прикоснуться — ударило током.
Пять минут ли прошло или тысяча лет?
Но тайгу пропороло канавой глубокой —
это землетрясение? ящера след?
Покопался в науках, теориях, верах.
Не даётся понять, не даётся забыть.
… показать весь текст …

Воздух с горчинкой.
Распороты швы.
Ведомо: Камни… Объятья… На круги…
Беды содовой седой головы.
Детская вера. Порывы. Потуги.
Греет рука через курточку грудь.
Глупо гадать, ни о чём не жалея:
сердце надумало встать? тормознуть?
камень за пазухой всё тяжелее?
Но снова к югу пичуг караван.
Парк ежедневно меняет убранство.
Снова — монета в шумящий фонтан.
И — из-за пазухи - голубь в пространство.

Ещё неотмытого леса,
дрожанье, качанье, полёт.
Из — под ледникового пресса
ручей, выбиваясь, поёт.
Апрельское солнце по лужам,
сощурясь, идёт не спеша.
А в сини сорокою кружит
зимы захмелевшей душа.
И бьёт прямо в сердце под вечер
капель. И бесспорно опять,
что «лучшее завтра» — навстречу,
что можно и петь, и страдать.
Сливаешься с воздухом, твердью
и бродишь по краю беды.
… показать весь текст …

* * *
Сквозь запах черемухи прямо в закат
неспешно уходит дорога.
Июньские тени на мыслях лежат,
и надо для счастья немного:
негромкого смеха в раскрытом окне,
пролета уютного птицы,
да звука шагов своих по тишине, —
а с прочим возможно смириться,
«Открытый всем взорам» *
и ясен, и свеж
иду по дороге зовущей.
И не замечая, миную рубеж
меж минувшим днем и грядущим.

* * *
Цветение — недолгое явленье,
и потому так радует оно.
/Ах, ложечка запретного варенья!
Ах, доброе крепленое вино! /
Сплошь белизна — ни грязи, ни огреха.
И счастье — вдруг, случайно, впопыхах.
А следом — послепраздничное эхо
до самой смерти в мыслях и стихах.

* * *
И в двадцать пять, и в семьдесят, и за
всё так же созерцателю, бродяге
дождь тешит слух, а снегопад — глаза,
и скучно думать о делах и благе.
Когда — нибудь щагнется поутру.
В озон, в простор, где просто и уютно.
А я ли или явор на юру -
нет дела веку, Богу — абсолютно.
Окликнет — я прибуду налегке.
/без сложностей на ангельском кордоне /
Скорей всего — с дождинкой на щеке,
а может, со снежинкой на ладони.

Проводили гения… Восславили…
записались в близкие друзья,
враки мемуарные оставили,
на волне причастности скользя.
А потом перед лицом всевышнего
ёрзали, потели, лезли в тень:
для него всё словоблудье — лишнее,
ясно всё ему, как божий день.

А потомку — через искажения
продираться, как через кусты,
веря светофильтрам освещения
или ставя на «друзьях» кресты,
и не стать официоза пленником,
… показать весь текст …

Поснежило. Посветлело.
Стал морозец пробирать.
Липы чёрные на белом! -
Видел? — можно умирать.
Да не к спеху это дело.
Звуки ярче, даль родней.
Липы чёрные на белом! -
праздник первых зимних дней.
Красота — щепотка перца.
Трогай, ветер. Снег, ложись.
Захолонувшее сердце,
встрепенувшаяся жизнь.

* * *
. нальём на кухне чай, поговорим о лете,
которого ещё почти полвека ждать,
нелепо поминать о выигрышном билете,
утерянных друзей что толку поминать?
мы всё белей с тобой, всё вечера длиннее,
и наши две звезды — ты присмотрись — дрожат,
а музыка слышней, а целый мир роднее,
и голуби — зачем? — из юности кружат.

***
Штирлиц успокаивает нервы:
спичка к спичке — птица, рыба, ёж.
В узел все духовные резервы —
как врага иначе проведёшь?
Вечно меж триумфом и провалом.
Мюллер в дверь, Лиознова войдёт?
И Кобзона голосом усталым
Тихонова отчий дом зовёт.

Морозно.
Купола,
Сорочьи тени.
Душа стряхнула блёстки, ерунду.
Длись таинство особенных мгновений,
когда всё ясно, празднично, в ладу,
когда хмелит от белого покрова,
а на любой вопрос готов ответ,
когда Россия — не страна, не слово,
а генный код, сердцебиенье, свет.

… переделали бульвар —
проредили, оградили,
сняли землю — вот кошмар ! -
торфом душу придавили,
что? — «канадскую траву»
вместо мятлика и кашки? -
север мой, на чью главу
эти ересь и промашки?
не участвую в игре —
выйду в старый парк сосновый,
где пчела на пустыре,
где мой ангел мотыльковый.

Ветер не знал, что — апрель,
жёг по — февральски, без ласки…
поднял осеннюю прель,
рвал акварельные краски…
тешился: путал, срывал…
но измененье приспело —
птиц кто-то шумных призвал…
всё ожило, закипело.
Кем-то отметится сбой? -
всё наверстается сходу…
флора в согласье с собой…
глупо ворчать на природу.
В горле застрянут слова —
невыразимо вербально…
… показать весь текст …