… солнце, птицы, листопад,
прикоснулось бабье лето,
чудом, музыкой чреват
этот час тоски и света,
только сердцу своему
верь до крайнего мгновенья,
только эту кутерьму
разгадай как откровенье,
слушай, трогай, вдаль смотри,
принимая, понимая,
и молитву сотвори,
и шагни с земного края.

* * *
Заявился не ветер, а яростный шквал.
Понеслись, замелькали осенние краски.
Это не листопад, это листообвал -
без скольжения, тайны, парения, ласки.
Пять минут — и покой, и конец красоте.
Красно — жёлтые краски на землю сбежали.
И — ещё не привыкнув к своей наготе —
чёрно — серые ветки деревьев дрожали.
Но наивной печали ребяческой нет.
Всё естественно и объяснимо.
Бабье лето щелчком, словно в комнате свет,
ветер выключил в сквере любимом.

* * *
Светлею, в осень двери отворя,
в чуть слышный хруст воздушной оболочки.
Моя пора — начало сентября.
Прохлада, Ясность.
Предвкушенье строчки.
Не юн. И сед. Но всё же не устал
смотреть, как чудо тихо вызревает,
как в жидкости рождается кристалл,
как в сердце атом счастья застревает.