Я хочу с тобой в унисон — до последних струн,
Обнажить всю чуткость, прижать к трудовым мозолям
Твоей долгой жизни, твоих пересохших дюн,
Прогоревших в прошлом до черной глубинной боли.
Я готова выучить самый сложный язык,
Чтобы слово твое понять. Хоть одно, но слово!
На рубашке блик — это свет мой к тебе приник,
Это свет души на груди твоей поцелован.
Убежала бы, да по плечи уже вросла
То ли в теплый голос, а то ли в убранство улиц
По которым мне никуда с твоего двора
Не уйти уже — не расстаться, не разминуться.
Рассмотрела в людях тебя, всех других забыв,
Отстирала память до белых полей крахмала,
Как пять ловких пальцев, горящих от жажды быть,
Протянула к тебе пять чувств, но все кажется мало.
Потому что бездна в тебе — не достать до дна,
Потому что солнце в тебе — обжигает руки,
Потому что рядом с тобой я скупа, бедна,
Как вдова до скорой любви в роковой разлуке.
Мне бы ближе тебя понять, до кричащих глаз,
До предельной дрожи внутри, до единства связок,
Чтобы слышать море в тебе каждый божий час,
Чтобы мысли во всех оттенках впитались в разум.
Я хочу просто рядом быть на ковре секунд,
Из которых сложат года свой земной рисунок.
Я хочу с тобой в унисон — до последних струн,
Пока есть в миру мы с тобой,
И пока есть струны.