Листья желтые не сминая, легче сойки, нежнее лани,
кругом ходит босая Айя по уютной лесной поляне.
Светляки в глухомани бора: теплым светятся дупла, гроты.
Сетка улиц — ветвей дубовых — рада беличьему народу.
Осень — царственная осанка, ветра клич журавлино-гулок…
Кабанята играют в салки: был тупик, а теперь проулок.
Мишка в озере рыбу удит… Здесь — довольны, а не угрюмы,
под звериною шкурой — люди, отложили дела и думы,
позабыв, где тоска глухая, и раздоры упрятав в ножны…
Щедрым танце…
… показать весь текст …

Осенний парфюмер берет весы,
он смешивает запахи и звуки,
он ливневый, пылающий, сторукий,
бормочет невпопад. Бредет босым,
отыскивая нужное. Хвоя,
бессмертник, прели малая частица…
…Считает дни рябиновая птица,
сжигают перья птичьи сыновья.
И горький дым течет, ласкает мох,
и горечью туман вползает в город —
дома обнимет, обовьет пригорок,
пропишется, как местный, под шумок
шагов, пакетов, говора, всего,
что городу присуще год от года.
… показать весь текст …

Решиться, и купить билет на край земли, и ехать, и дремать в хитиновом вагоне, и ждать сырой рассвет, и птичьи патрули, и выше горизонт, и даль высокогорней…
Забывшись, мы в часы, в минуты упадем. Услышим — дробь колес уже не городская; в ней, крепок и высок, под ветром и дождем, поет старик, ни в ночь, ни днем не умолкая.
Поет старик и ждет, зовет, не зная нот, и бороду его и гриву треплет ветер. На белый горизонт глядит и день и ночь, и мир вокруг размыт, туманен и всецветен.

В нем сосны,…
… показать весь текст …

Пока просыпаешься — кто ты, и где ты? Нет времени, клавиши ввода, делета, и гомон за окнами — птицы и дети. И утро сиянием комнату метит.
Минувшего — нет. Удержать, окунуться в пространство без метров, периодов, унций. С покоя родильного до обелиска нет шкал измерения, значит, всё близко.
Все близкие — здесь. Невзначай, переглядом:
— А помнишь меня?
— Да о чем ты, я рядом!

Покуда глаза не открыл — ты всевидящ. Кот Шредингера, кем захочешь, тем выйдешь.
От края до края Вселенной несется:…
… показать весь текст …