«Как ты не понимаешь, она ведь тебе не родная… По сути, чужой человек, никто…», — твердила Алла сыну уже второй час. «Что она может тебе дать? У тебя даже собственной комнаты нет. Другое дело я! У меня свой особняк за городом, будешь учиться в лучшем лицее. Я тебе куплю столько красивой одежды, что все девочки в классе, да что в классе — во всей школе, будут твои».

Андрей сидел молча, уткнувшись лбом в окно иномарки, и нервно рисовал круги на запотевшем стекле. «Этот „Range Rover“ наверняка стоит больше, чем наша с мамой однушка», — думал он. То, что его мама оказалось ему неродной, он узнал на днях, когда, вернувшись со школы пораньше, услышал на кухне тот роковой разговор. Это было для него настоящим шоком, как гром среди ясного неба. Женщина, назвавшая себя его настоящей матерью, плакала, обнимала его, просила прощения, а он стоял будто парализованный, и только глазами искал ту, которую уже шестнадцать лет считал своей родной матерью. Она стояла, прижал руки к груди, и в глазах была такая боль и печать, что он сразу понял, что это — правда.

- Мне в школу пора, — очнувшись от своих мыслей, ответил Андрей.

— Я заберу тебя после школы, сынок, — бросила Алла вдогонку.

— Не надо. Я сам вас найду. Я помню, в какой гостинице вы остановились.

Алла нервничала. Вот уж непонятно, почему он все еще раздумывает. Она была уверена, что мальчик очень обрадуется и с радостью бросит эту нищенскую жизнь и уедет с ней. Через два дня ее ждут уже дома, куплены билеты в Европу, и она планировала поехать на отдых вместе с сыном. Этот подарок сделал ей муж. В принципе именно он был инициатором поиска ее ребенка. Она бросила сына в роддоме, когда ему было всего три дня от роду. Беременность была нежеланной, да и отец ребенка сразу же пропал, как узнал о ее положении. Она после покинула этот городок и с облегчением вычеркнула из памяти все, что связывало его с ней. Ей повезло: после череды неудачных романов она наконец-то нашла состоятельного человека, готового подарить ей беспечную жизнь, о которой она всегда мечтала. Все было к ее услугам, он выполнял любой ее каприз, но вот однажды обмолвился о наследнике, о котором так мечтал. Все попытки забеременеть были неудачными, и только после она выяснила, что сделанные ею ранее аборты сделали ее бесплодной, неспособной выносить ребенка. В тот день она вспомнила об оставленном ею когда-то ребенке…

Андрей не появлялся дома уже неделю. Ларисе казалось, что она потихоньку сходит с ума от ожидания. Так медленно шло время… Ей было тогда 23 года, когда она решила взять на воспитание Андрюшу. Она только устроилась работать санитаркой в роддом, когда впервые столкнулась с «отказником». Она до глубины души не понимала, как можно отказаться от своего родного ребенка, своей кровинки. Когда Алла на третий день уехала, подписав все бумаги, она неделю приходила навещать одинокую кроху, а после пришла к заведующей с заявлением, что хочет усыновить этого ребенка.

Она тихо плакала одна, на своей маленькой кухне, оглядываясь по сторонам и понимая, что не сможет дать своего сыну больше, чем это. Да, не она его родная мать, но сколько бессонных ночей провела она у его кроватки, сколько лет и сил она отдала этому ребенку, жертвуя своей молодостью, силами, красотой. Время шло, и она понимала, что теряет его, ведь, без сомнения, зов крови возьмет свое, и он выберет свою биологическую мать.

Дверь заскрипела, послышались шаги в коридоре. Она нервно одернула упавшую прядь со лба и посмотрела в сторону. Слезы предательски текли из ее глаз, и она никак не могла разглядеть силуэт в дверной проеме.

«Мам, ты чего? Я пораньше сегодня пришел: физичка заболела. Голодный, как зверь. Хлеб есть? Давай сбегаю по-быстрому, а ты пока разогрей… Мам, ты слышишь меня, мам?».

Они сидели на кухне вдвоем за тарелками горячего супа. Андрей торопливо ел, изредка улыбаясь матери, а она, подперев подбородок рукой, молча смотрела на сына — и была счастлива. А где-то на выезде из города торопливо ехал черный «Range Rover», проклиная размытые дождем дороги и зарекаясь не возвращаться в этот город никогда.