«…Я сидел за столом в своём кабинете. Напротив меня расположился немолодой мужчина в простеньких джинсах и белой футболке. Через очки он умоляюще смотрел на меня:
— Дмитрий Александрович, у нас нет такой суммы! Светочка очень талантливый ребенок. Очень любит историю. Она призёрша нескольких областных олимпиад по истории. Девочке совсем чуть-чуть не хватило до медали в школе. Помогите, прошу вас! У нас есть только половина оговорённой суммы, пожалуйста, довольствуйтесь этим.
— Уважаемый Федор Борисович, я прекрасно понимаю ваши чувства и ваше желание, чтобы ваша внучка училась в нашем университете. Однако существует негласное внутреннее правило. Для того чтобы она без проблем смогла поступить, педагогам на вступительных испытаниях, возможно, придётся закрывать глаза на некоторые недочеты, ляпы и провалы в памяти абитуриента. Тратить свои нервные клетки и зарабатывать головную боль. А это, согласитесь, дорогого стоит. Поэтому сумма твёрдая и изменениям она не подлежит.
— Но у нас нет таких денег.
— В таком случае, могу вам порекомендовать другой ВУЗ с похожей программой обучения. Там берут гораздо меньше.
— Дмитрий Александрович…
— Всё! Разговор окончен! Либо вы находите всю сумму полностью, либо как пойдёт. Единственное, что могу твердо обещать вам, что никто не будет препятствовать и ставить палки в колёса для САМОСТОЯТЕЛЬНОГО поступления вашей одарённой девочки. Всего доброго.
Я поднялся со стола и указал посетителю на дверь…»
— Что ты на это скажешь, Азвем? — говорит Мара. — Явные стяжательство, жадность и сребролюбие.
При её словах я закрываю лицо руками. Мне стыдно. Мне ужасно стыдно.
Меж тем, Азвем как ни в чём не бывало, щёлкает пальцами, и на Латырь-камне появляется новое изображение…
«…Всё тот же кабинет. Я всё так же сидел за своим столом в своём шикарном кресле. Потом нажал кнопку на селекторе:
— Александра Михайловна, будьте добры, пригласите ко мне председателя приёмной комиссии.
Через несколько минут в мой кабинет, постучавшись, вошел невысокий тучный мужчина в больших роговых очках.
— Добрый день, Виталий Андреевич, — обратился я к нему. — Присаживайтесь.
Мужчина робко примостился на краешек стула и замер, внимательно глядя на меня. Я открыл свой ежедневник.
— Записывайте, Виталий Андреевич.
Тот с готовностью взял шариковую ручку, открыл блокнот и опять замер в ожидании.
— Севидова Ульяна Владимировна, Бельский Анатолий Евгеньевич, Зайцева Инна Фёдоровна, Агиевич Елена Степановна, Васильков Николай Николаевич, Терещенко Нина Васильевна и Антонов Павел Иванович. Записали? Чудесно! Так вот, вышеперечисленные граждане будут у нас учиться на льготных основаниях. Они поступают без всяческих вступительных экзаменов и испытаний на полный пансион. То-есть стопроцентная стипендия, место в общежитии и трехразовое питание.
— Осмелюсь спросить Дмитрий Александрович, кто эти люди?
— Это ребята из бедных, неблагополучных и неполных семей. У них есть все данные для того, чтобы внести свой вклад в науку. Но возможности оплатить обучение в нашем университете у них нет и в ближайшее время не предвидится. Поэтому я принял решение принять этих одаренных молодых людей в наш университет.
— Но, Дмитрий Александрович, количество бюджетных мест у нас ограничено. Только два на каждую группу, и то на конкурсной основе.
— Виталий Андреевич, я что-то говорил по поводу бюджетных мест?
— Нет.
— Правильно. Я сказал на полный пансион. Оплачиваться их обучение будет с вот этого счёта, — через стол я протянул ему бумагу с написанными карандашом цифрами.
Виталий Андреевич внимательно изучил написанное. Потом изумлённо посмотрел на меня.
— Так это же ваш личный банковский счёт. На который я перечисляю деньги от благодарных…
— Совершенно верно, Виталий Андреевич. Совершенно верно, — сказал я. — Но пусть это останется нашей с вами маленькой тайной.
Он клятвенно сложил руки на груди, понимающе кивнул и суетливо вышел из кабинета… "
Азвем вопросительно смотрит на Мару.
— У тебя на всё готов ответ, — говорит она. — Но посмотрим, что ты на это скажешь, Смотритель Правды. Как тебе такая правда понравится.
Не глядя, Мара машет рукой в сторону камня, и на том появляется новое изображение. Я поворачиваю голову и моментально узнаю ту сцену, которая будет продемонстрирована. Я в ужасе закрываю глаза:
«Всё! Всё пропало! Это конец! На это ничего не возможно ответить»…