Внезапно в этой тишине раздаются шаги. Их звук гулким эхом разносится вокруг. Я оборачиваюсь: по укутанной мраком аллейке ко мне приближается человек. Женщина. Одета во всё белое. Несмотря на некоторое расстояние и темноту, я прекрасно различаю светлые волосы, густыми длинными прядями лежащие на плечах. Узкое лицо. Тонкие черты. На лице выделяются карие глаза под густыми чёрными бровями. Белоснежный пиджак, блузка. Юбка чуть выше колена. И, как контраст, ярко-алая гвоздика в петлице пиджака.
Женщина подходит ближе. Останавливается в двух шагах. И, не отрываясь, смотрит на меня. Затем, слегка склонив голову, произносит:
— Рада приветствовать вас, Дмитрий Александрович.
Голос приятный — нежный, бархатистый, с лёгкой хрипотцой.
Я смотрю на неё и пытаюсь понять: знаю её или нет. Хоть лицо очень знакомое, понимаю, что вижу ее впервые. Кто же она и откуда она меня знает?
Наверное, ход моих мыслей отражается у меня на лице. Женщина широко улыбается и говорит:
— Не удивляйтесь, Дмитрий Александрович. Кто же не знает ректора нашего единственного университета? Известнейшего археолога. Доктора исторических наук.
Я, чуть смутившись, киваю.
— А вы кто? — спрашиваю. — Как вас величать.
— О! Имён у меня много. Вы можете называть меня — Мария.
— А по отчеству?
— Не надо отчества. Достаточно просто: Мария.
Я киваю:
— Очень приятно. Тогда можно просто: Дмитрий.
И протягиваю руку.
Она делает вид, что не замечает моей ладони, молчит и лишь пристально смотрит мне в глаза. Моя рука медленно опускается.
«Вот ведь! — с огорчением думаю я, — Забыл о правилах хорошего тона! А еще образованный и культурный человек!»
Какое-то время мы стоим и смотрим друг на друга. У меня множество вопросов, но я не решаюсь их задать. Мария первая прерывает молчание.
— Я вижу, вас кое-что беспокоит, — говорит она своим приятным голосом. — Например: что это за место, где вы, и почему вы здесь. Ведь так?
Я киваю.
— Всё очень просто, — продолжает женщина. — Вы умерли. А это место -преддверие. Отсюда начинается Последняя Дорога. А я…
— Это что, шутка такая? — прерываю я её. — Розыгрыш?
Мария удивленно поднимает брови:
— Я что, похожа на шутницу? Клоунессу?
— Я не знаю, на кого вы похожи, но попрошу вас прекратить этот балаган и…
— Балаган? — на этот раз она прерывает меня. — Ну что ж. Будет вам балаган.
Она щёлкает пальцами. Откуда-то налетает порыв холодного ветра. Я вижу, как на обступивших круглую площадку клёнах прямо на глазах желтеют листья, скукоживаются и начинают облетать. Струи воды в фонтане замерзают и превращаются в высокие ледяные фигуры. Всё это происходит за считанные мгновения. Я ошарашено смотрю вокруг. Потом поворачиваюсь к ней. Мария в упор смотрит на меня. Что-то потустороннее появилось в её облике. Она как будто стала выше ростом. Лицо бледнее обычного. Как уголья горят глаза. Губы выгибаются в кривой усмешке, которую можно принять за оскал.
— Вам достаточно?
Я молчу. Она снова щёлкает пальцами и начинает падать снег. Вьюга беззвучно бросает пригоршни колючих снежинок мне в лицо. Холод пробирает до костей. Я ёжусь. Начинаю дрожать.
— Вам достаточно? — голос Марии.
Несколько минут я молча перевариваю увиденное. Сопоставляю. Внезапное пробуждение в незнакомом и странном месте. Одинокая женщина в белом. Это чудо с ветром, листьями и снегом. Горящие глаза и хищный оскал. До меня доходит, что это всё правда, что это всё на самом деле, что я действительно умер.
Поднимаю на неё глаза:
— Достаточно.
Взмах тонкой руки. И всё возвращается, как было прежде. Тает снег. На глазах распускаются листья. Оживают струи фонтана. Мария принимает свой прежний облик. Облик молодой, симпатичной женщины. Теперь она улыбается. Действительно улыбается. По-доброму.
— От чего я умер? — спрашиваю я. Мой голос хриплый и какой-то скрипучий.
— О. Всё достаточно банально: у вас был обширный инфаркт. Скорая приехала вовремя, но врачи ничего не смогли сделать. Мне очень жаль.
— Как же так! Мне всего лишь сорок четыре года! У меня столько неоконченных дел! У меня жена! Дети! Два сына. Маленькая дочка. Я не хочу!!!
Она вздыхает:
— Каждый раз одно и то же. Каждый раз. Если бы вы знали, сколько раз я слышала подобные фразы…
Я открываю рот. Мария предупреждающе поднимает руку:
— Молчите! Ничего не нужно говорить! Поверьте, со временем ваши родственники, близкие друзья переживут эту утрату и будут жить дальше без вас. А ваши дела, они так и останутся недоделанными.
— Но…
— Не вы первый и не вы последний, Дмитрий Александрович. Всем нам рано или поздно придёт конец. И придётся пройти по Последней Дороге. А я проводник и здесь для того, чтобы провести вас этой Последней Дорогой.
Мария снимает один из фонарей, протягивает его мне. Второй берет сама. Что удивительно: фонари продолжают гореть!
— Прошу вас, — она приглашающе указывает рукой на аллейку, залитую лунным светом. Как сомнамбула, я делаю шаг вперед.