Боль…
Вспышка…
Жгучая боль…
Вспышка, вспышка…
Боль нестерпимая…
Вспышка…
Темнота…
Мрак…
Я открываю глаза — пелена, туман. Закрываю и открываю глаза ещё раз. Помогает. Туман потихоньку начинает редеть. Озираюсь вокруг. Сумерки. То-ли поздний вечер, то-ли ранняя ночь.
Где я?
Сквозь рассеивающийся туман проступают очертания круглой площадки. В центре какое-то сооружение. Приглядываюсь: мраморные бортики по пояс взрослому человеку, бьющие высоко вверх, метра на три-четыре струи пенящейся воды. Фонтан.
Площадка выложена брусчаткой. К ней или от неё (тут уж как посмотреть) ведут две неширокие аллейки.
Одна ярко освещённая полной, огромной, как тележное колесо, восходящей Луной. Другая теряется в непроглядном мраке.
По краям площадка обсажена высокими пышными деревьями. Я приглядываюсь — клёны. Точно клёны: я чётко различаю резные листья, что слабо шевелятся под лёгким ветерком.
Опять смотрю вокруг: две скамейки с коваными подлокотниками. На одной из них расположился я.
Освещают весь этот пейзаж два фонаря, висящие очень низко — на уровне моего лица и дающие неровный колеблющийся свет. Такой свет дают не электрические лампочки, а исключительно газовое освещение. Поверьте, как историк, я знаю, о чем говорю. Приходилось видеть.
Я опять оглядываюсь: фонтан, фонари, клёны, Луна. Ничего необычного. Но что-то не так.
Конечно, вопрос: «Как я здесь оказался?» не снимается с повестки дня. Но это ладно, разберёмся потом. Что-то ещё не так. Где-то на краешке сознания что-то тревожит душу и не даёт покоя. Так давай-ка ещё раз: неровный, колеблющийся свет фонарей, трепет листвы, бьющие высоко в темное небо струи воды и падающие обратно в фонтан.
Стоп! Газовые фонари должны издавать лёгкое гудение! Листва — характерный шелест. А вода, бьющая в небо и падающая обратно, должна шуметь, должны быть слышны плеск и стук капель. Ничего этого нет! Ни единого звука! Тишина. Безмолвие.
Открываю рот и сначала тихо, а потом всё громче и громче произношу:
— А-а-а.
Я четко слышу свой голос. Звук его разносится по площадке, отражается от всех предметов и гулким эхом возвращается ко мне:
— А-а… А-а…
Щелкаю пальцами: эффект тот же. Не понимаю! Может, я сплю?
Ощупываю шероховатую поверхность деревянных брусков скамейки. Отчётливо ощущаю чешуйки отслоившейся краски. Ладонью чувствую холодный металл подлокотника. Всё чётко и реально.
Поднимаюсь. Иду к фонтану. Зачерпываю в пригоршню воды. Омываю лицо. Вода как вода: мокрая и в меру прохладная. Но почему я, стоя в двух шагах от сопел фонтана, через которые вырывается напор воды, абсолютно ничего не слышу?
Тишина.
Подхожу к фонарю. Действительно газовый: за стеклом видно, как пляшет голубоватый язычок пламени. Обхватываю фонарь руками — теплый, чувствуется чуть заметная вибрация. Прикладываю ухо — ничего. Тихо.
Тишина вокруг.