Мы подходим к громадным воротам чёрного цвета. Мария делает какой-то жест рукой, и ворота медленно раскрываются. Мы проходим их и оказываемся на площадке, подобной той, на которой я пробудился в этом мире. Разница в том, что эта площадка намного больше. В центре вместо фонтана громадная глыба то-ли льда, то-ли хрусталя. Глыба переливается всеми оттенками синего. От нежно-голубого до грозно-фиолетового. Она уходит высоко в небо. Я задираю голову и не вижу её края.
С четырёх сторон на площадку ведут ворота. Чёрные, через которое мы прошли. Белые, за которыми виднеется громадное дерево, усыпанное по спирали какими-то движущимися светящимися точками. Багрово-красные, возле которых лежит бесчисленное множество точно таких же фонарей, какой я держу в руке. И зелёные, густо обросшие каким-то вьющимся растением.
— Вот мы и пришли, — говорит Мария.
— Где мы? — спрашиваю я.
— Мы на перекрёстке. В сердце изначального мира. То, что ты видишь в центре, это Латырь-камень. Камень, упавший с небес и давший жизнь всему на этой планете. Справа Белые врата. Они ведут в Ирий.
Мария протягивает руку, и ворота приоткрываются.
— Подойди, не бойся.
Сразу же за ними начинается лестница, ведущая вверх. Она опоясывает серпантином огромнейшее дерево. По лестнице движется множество народу. И все держат в руках фонари. Слышится чудесная музыка. Доносится запах цветущих растений. Благость охватывает меня.
— Что это? — выдыхаю я.
— Это лестница в Ирий. В Рай. Она опоясывает Великое Изначальное Древо и ведёт чертоги Рода — Верховного бога. Туда попадают праведники.
Створки ворот медленно закрываются.
— Прямо, — продолжает женщина. — Зеленые врата. Врата в жизнь. Сквозь них проходят души людей, которые должны родится. И редко. Очень-очень редко души тех чудаков, которым наскучило пребывание в Ирии.
Мария приоткрывает створки Зеленых врат. За ними видна широкая просёлочная дорога, ведущая через цветущий сад.
— Это Дорога Жизни. Она идёт. Ветвится. Поворачивает под немыслимыми углами. Но, в конце концов, становится Последней дорогой и через Чёрные врата выходит на этот перекресток.
Она делает жест, и ворота закрываются
— Слева, — Мария подходит к багрово-красным воротам. — Багряные врата. Врата в Пекло. В царство Чернобога. В мир скорби, боли и печали. Откуда нет и не будет возврата. Никогда. И никому.
Створки ворот начинают медленно отворяться.
— Вам сюда, — говорит она. — Оставляйте фонарь у входа и идите. Вас уже ждут.
За воротами видна угольно-чёрная лестница, ведущая куда-то вниз, во мрак, озаряемый красными сполохами. Чувствуется удушающий запах дыма, гари и копоти. Слышатся жуткие душераздирающие крики, от которых кровь стынет в жилах, и волосы поднимаются дыбом. Я непроизвольно пячусь назад.
— Давайте-давайте, Дмитрий Александрович. — поторапливает меня Мария.
Я качаю головой:
— Но за что? Я же ничего такого не совершил. Я обычный человек, жил обычной жизнью. Никого не убил. Никого не обокрал. За что меня туда? Я не хочу! — голос мой срывается на крик.
— Никто не хочет, — спокойно отвечает Мария. — А насчёт того, что «ничего не сделал». Вы про людские пороки слыхали? По-другому — грехи смертные. Их семь. И все семь вы совершили. И поэтому места в Ирии вам нет. Вам сюда.
Она подходит ко мне. Берёт меня за руку. И с неожиданной для такой хрупкой женщины силой тащит меня к вратам. Я упираюсь. Но все мои усилия тщетны. Шаг за шагом, метр за метром бездна приближается.
«Это конец!» — вихрем проносится у меня в голове.