Всё будет хорошо. Сегодня и потом. Не подставляй щеки, расставь приоритеты. Взмывает самолёт, и под его винтом вскипают облака, случаются рассветы. Смотри же, ну смотри — какая красота.
Она ещё спасёт, она уже спасала. И поезд, торопясь в подбрюшие моста, забыл про суету случайного вокзала, которому теперь завещано беречь и старое табло, и новых пассажиров: увесистую кладь, взволнованную речь всех городов и стран, всех Нарний или Широв. Затылок почесав, небесный астроном подкрутит шестерни великолепных оптик. Проблемы обсудив за яблочным вином, супруге перед сном обмолвится синоптик:
возможны чудеса. Прогнозы испокон благоволят шутам, художникам, поэтам. И пробежит лиса, и пролетит дракон. Поманит горизонт размытым силуэтом: чего повесил нос. Не вздумай умирать. Бог только для тебя открыл радиорубку. Его больших надежд расхлябанная рать, разлёгшись на полу, раскуривает трубку, передаёт привет, а ты давай бери, а ты давай храни без указаний срока. В отдельные часы прекрасны ноябри, волшебны декабри. Нет истинного прока ни в грусти, ни в тоске, ни в прочей ерунде. Род бреда именит, бессмыслица сановна.
Всё будет хорошо. Желательно — везде, желательно — у всех. У многих — безусловно.