Мне ближе собаки, чем многие люди,
Да что там собаки — безмолвные камни умнее их многих,
Молчание свойственно каменной сути,
Средь скал и утёсов холодных и строгих.

Не то человек: челядь, знать — всё равно ли?
У утки хромой-Камиллы Уитни,
Что стала зимой полноправной хозяйкой владений валлийских Бангора и Нита,
За деньги себя предлагала давно ли?
Бывает каната выносливей нитка!

Уж мне ли не знать её фаворита,
В пивных погребах проводящего время?
Ему кружка эля — алтарь и молитва,
А служба в конторе — тяжёлое бремя.

Сошёлся он, крыса, с Эндрю Плюгавым,
И в карты играет долги оставляя,
Уж лучше родился собакой легавой,
На зайцев и лис хриплым голосом лая.

Зато как цветёт чудный розовый вереск!
Болота опять заселили бекасы,
И вкус земляничного джема, ну прелесть!
Даг Каллавэй грог наливал не напрасно.

О чём я? Крейг Вилсон, мой лучший приятель,
Лорд Дандолк в поход вновь пошёл на оркнейцев,
Дома их сжигая в плен забирая, а после с епископом молятся богу и сыплют в сундук ещё соверены,
Мой брат, к ним лелею я ненависть в сердце.

Будь прокляты алчные гнусные твари, им Тауэр мрачный хранит свои стены,
Да что там! Крестьяне их поят и кормят, так было и будет пока есть корона,
Скорее деревья вверх выпустят корни, чем наши крестьяне жить будут без трона.

Колючий терновник — венец для провидца, презрение толп и костров жарких пламя,
Крейг Вилсон, коль вновь мне придётся родится, то я выбираю безмолвие камня.