Если встретимся, знаю, не всё поручим словам.
На изнанке сердца пульсирует тонкий шрам,
я умею читать по дыханию и губам,
даже если молчишь ты.
Ждёт гранения камень, а рукопись — переплёт,
так во мне полыхают беззвучно полынь и мёд,
если горечь над сладостью верх возьмёт,
это будет слишком.
Было время, застывшее как янтарь,
не желалось ни блага, ни горьких кар,
не хотелось слов ни взаймы, ни в дар,
только ритм и числа.
А теперь мои рифмы отточены, как клинок,
ты не князь, не рыцарь и не пророк,
но сегодня ступаешь по глади строк,
в них вливая смыслы.
Я ровна и замедленна, как свеча,
только ты открываешь меня без ключа,
лишь коснёшься лбом моего плеча,
и взрывает вены.
Это алая песня с резной каймой,
и она о том, что с одним тобой
ощущаю себя горячо живой
средь золы и тлена.