Во Франции, в Бургундии, в городе Мулене в музее висит картина французского художника Жана-Леона Жерома, которая так и называется (1896 год)

А вот и сама легенда.

В один прекрасный день встретились Правда и Ложь. Ложь приветливо улыбнулась и сказала: «Какая чудесная погода нынче!». Правда недоверчиво посмотрела в небо, но не заметила ничего подозрительного, — погода на самом деле была хороша.

Правда и Ложь весь день гуляли и беседовали, пока не подошли к широкому и глубокому колодцу с прохладной водой. Ложь сказала: «Смотри, какая прозрачная вода! А не искупаться ли нам?» Правда недоверчиво опустила в воду руку — та снова на самом деле была приятной и так и звала окунуться и освежиться от жары. Подруги разделись и полезли купаться.

Неожиданно Ложь выпрыгнула из воды, схватила одежду Правды и убежала неизвестно куда. Обманутая Правда вылезла из колодца и бросилась разыскивать Ложь, чтобы вернуть свои вещи. Однако люди, видя Правду голой, отворачивались от неё — кто-то презрительно стыдил, кто-то смеялся, кто-то возмущался, но никто не хотел слушать бедную Правду…

С той поры Правда прячется на дне колодца, а Ложь разгуливает по всему миру в одежде Правды, и люди охотно слушают её.

А теперь внимание. -Любопытный момент:
Дальше детали, кому неинтересно могут не читать…

—  на картине Жерома выбирающаяся из колодца Правда изображена почему-то ещё и с плёткой в руках. Почему же ИМЕННО С ПЛЕТКОЙ?

Разгадка: художник написал свою картину в самый разгар так называемого «дела Дрейфуса» во Франции, в конце XIX века.
Тогда о нём говорили по всему миру — в том числе в России. Об этом скандале писали и Чехов, и Лев Толстой…

Что же тогда случилось?
Майор французской армии Фердинанд Эстерхази, нуждаясь в деньгах, обратился в немецкое посольство «за помощью» и стал немецким шпионом. В 1894 году в руки французской контрразведки попадает написанное Эстерхази письмо, в котором он обещает передать немцам чертежи новейших французских пушек.
Однако подозрение падает не на истинного шпиона, а на артиллерийского капитана Альфреда Дрейфуса.
Началось расследование, а затем случился совершенно скандальный судебный процесс, в котором лжи и эмоций было намного больше, чем поисков той самой правды.

Дрейфус был евреем, а в тогдашней Франции антиеврейские настроения были очень сильны. Капитана в результате объявили изменником и шпионом, разжаловали и отправили на каторгу, на Чёртов Остров у побережья Гвианы.

Франция разделилась на два лагеря: «дрейфусаров» (то есть «за Дрейфуса») и «антидрейфусаров» («против Дрейфуса»). Стороны не слышали аргументов друг друга, правда уже никого не интересовала!
Дошло до того, что когда всплыли улики против настоящего шпиона — майора Эстерхази — военное министерство буквально за пару дней произвело «расследование» (даже не удосужившись устроить обыск в доме майора!), после которого объявило, что Эстерхази совершенно ни в чём не виноват.
Ежедневные скандалы сотрясали газеты. «Дрейфусарами» были известные писатели Эдмон Ростан, Анатоль Франс, Эдмон Гонкур, художники Клод Моне, Поль Синьяк и тот самый Жан Жером, с картины которого начался наш разговор.

А, скажем, Жюль Верн и художники Сезанн и Матисс были «против Дрейфуса»…

Писатель Эмиль Золя написал президенту Франции гневное открытое письмо, которое назвал «Я обвиняю». В нём он указывал на предвзятость суда, на отсутствие улик и на махровый антисемитизм во французской армии. В итоге писатель был обвинён в клевете, ему пришлось бежать из страны… Теперь понимаете, почему Правда у Жерома вылезает из колодца в гневе и жаждет возмездия?

Открытое письмо Золя, опубликованное в газете, и карикатура на Золя, клевещущего на доблестную французскую армию

Чем всё закончилось? В 1899 году подполковник французской армии Юбер Анри неожиданно сознался в подделке главного доказательства в деле Дрейфуса — переписки Дрейфуса с немецким посольством, а затем покончил жизнь самоубийством (по другим данным был убит в тюрьме).

Майор Эстерхази — настоящий шпион — немедленно скрылся. Начался долгий и тягостный пересмотр дела — при котором выяснилось, что был подделан не один документ, а десятки! Французские чиновники и военные не хотели признавать собственной вины в том, что за измену и шпионаж был осуждён не тот человек, что всё «дело» — сплошной обман, некомпетентность, подлог, продажность, кумовство и предрассудки самых высокопоставленных лиц страны.

Сперва (в 1899 году) Дрейфус был стыдливо «помилован» (то есть с каторги его отпустили, но вины не сняли). И только в 1906 году Альфред Дрейфус был, наконец, признан полностью невиновным. Правда, наконец, восторжествовала — хоть и двенадцать лет спустя…

А вот другая история. Тогда же, в конце XIX века, в 1892 году, в журнале «Русское богатство» вышла повесть писателя Гарина-Михайловского «Детство Тёмы».

В одной из глав автор переосмысливает, «переигрывает» всё ту же самую старинную легенду. Итак, десятилетнего Тёму Карташёва приняли в гимназию, ему сшили новенький мундир — и теперь он задирает нос, считает, что ему «нечего ходить» с «ватагой», со старыми приятелями по улице и двору:

— А мне уж нельзя больше с тобой ходить, — говорит Тёма, — я теперь гимназист!

Тут кто-то предлагает искупаться:

Поднялся вопрос, можно ли теперь идти и Тёме. Тёма приказал ватаге идти поодаль, потому что теперь уже неловко ему — гимназисту — идти рядом с ними. Но куда деть новенький, с иголочки, мундир?

— А вот дайте, я подержу, — проговорил вдруг высокий, худой старик.

Тёма с удовольствием принял предложение.
— Да вы бы, сударь, немного подальше от этих… неловко вам, — шепнул Тёме на ухо старик, когда Тёма собрался было раздеваться. «Это верно!» — подумал Тёма и, обратившись к ватаге, сказал:

— Нам в гимназии нельзя… нам запрещено вместе… Вы здесь купайтесь, а я пойду подальше…

Ватага переглянулась, а Тёма со стариком ушли.

Дальше всё происходило до мелочей как в легенде. Тёма искупался, но когда вернулся на берег, случилось «то самое», неизбежное:

Тёма так и замер: ни старика, ни платья не было больше на берегу! Тогда Тёма понял, что старик обокрал его…

Возвращение домой совсем недавно переполненного гордостью гимназиста оказалось весьма печальным и постыдным:

— Голый мальчик! Голый мальчик! — И толпа городских ребятишек, припрыгивая и улюлюкая, бежала за Тёмой.

Голый мальчик не каждый день ходит по улицам, и все спешили посмотреть на голого мальчика. Тёма шел и горько плакал…

Здесь автор как будто подсказывает читателям — коварная Ложь часто подстерегает там, где есть желание оказаться лучше других…

Намного позже, в 30-х годах XX века, к тому же самому сюжету обращается писатель Михаил Булгаков. В романе «Мастер и Маргарита» поэт Иван Бездомный в самый разгар погони за «таинственным консультантом» вдруг ни с того ни с сего отправляется купаться в Москва-реке — причём купается под стенами храма Христа-Спасителя, что как бы намекает на крещение, грядущее перерождение Ивана.
У поэта крадут одежду, и начинается длинная цепь приключений — в ходе которой постепенно открывается всё та же самая «голая правда» о том, что же на самом деле из себя представляет литературный мир Москвы.