Весёлый мальчик — юный Ганимед
разлил вино… За что мы пьём, скажи?
Полсотни оголтелых долгих лет
рисуем обречённо миражи,

где всё по воле треснутых зеркал,
где мы — осколков искажённый лик.
Всё то, о чем ты долго так мечтал,
к чему душой заранее привык, —

всё блеф и лишь сомнений маета…
За что же нам с тобой сегодня пить?
Нам не сойти с тобой живьём с креста, —
Бог любит воду решетом носить.
… показать весь текст …

А не послушать ли сегодня Гершвина?
Успеем — почитаем вместе Гессе.
Летят над нами птицы смерти «першинги», —
у бога к постановке зреет пьеса.

Взмахнёт над миром жёсткими ладонями,
отмерит всем и слёз, и горьких вздохов.
Предвижу — те посевы не обгоним мы,
как колесницу звёздную Еноха.

Ему все кажется, что мы бездельники,
пора встряхнуть хорошей громкой трёпкой.
Всё думаю — а кто ж его подельники,
кто многоточием за гнутой скобкой?
… показать весь текст …

Ты замечал как несносен изменчимый мир?
В белом халатике бес. Он теперь акушерка.
Лавка мясная у ангела, бойня, трактир…
По понедельникам бог назначает им сверку.

Вечный досмотр на весах. А иначе никак
граммы добра не сравнить с килотоннами боли.
Светлые в сговоре с тёмными — держат общак.
Даже Всевышний не ведает тайны паролей.

Впрочем, он, кажется, даже не знает в лицо
собственных подданных… Тех, что из перьев и стали.
Те под шашлык попивают в трактире винцо
и называют друг друга — «кацо», «генацвале»…
… показать весь текст …