Бабушка моя говорила: если у тебя нет времени посмотреть на небо, для чего тогда живёшь? Сама она всегда находила минуты для созерцания «красоты господней». А уж если увидит в окно необычайно яркий, красочный закат или рассвет, бросала дела, выходила на двор, ахала и завороженно разглядывала цветущее, полыхающее небо со счастливой улыбкой на лице: радость то какая! У каждого своя радость, у неё — такая.

Люди понастроили себе музеев, рассуждала бабушка, нарезая натруженными руками яблоки для пирога, ходят, какие-то картинки за деньги разглядывают. А красота то вся бесплатная, стоит только остановиться да глаза поднять. Там такие картины! И каждый день разные.

Жить в мире с собой, принимать мир таким, какой он есть, не пытаясь его переделать, не пытаясь изменить. замечать нескончаемую прелесть природы в любое время года, тихо восхищаясь маленькими чудесами. Она так жила. Не раз заставала свою восьмидесятилетнюю бабушку, созерцающую божью коровку, неторопливо ползущую по ее руке: и пусть весь мир подождёт.

Умела отложить дела и заботы, умела не загонять себя в рамки, не ставила рекорды преодолевая усталость. Умела отделить зерна от плевел: дела, необходимые для того, чтобы прожить день в гармонии с собой и миром, от ненужных, пустых переживаний и хлопот. У неё всегда находилось время для тихой радости, для своей собаки Лапки и, конечно, для нас, самых родных и близких.

Пережившая годы войны, испытавшая настоящий голод, наслаждалась самой простой едой, той, что готовит русская печь в чугунке, в кастрюльке, да на противне. В её доме всегда пахло хлебом, бабушка пекла его круглыми, высокими караваями. Ещё теплым, нарезала большими ломтями, намазывала холодным сливочным маслом и мы, детвора, уминали это чудо за обе щеки: масло таяло, пропитывало ноздреватый хлеб, стекало по коричневой, хрустящей корочке янтарной каплей. А ещё чай со смородиновым листом и двумя белоснежными кубиками сахара и, казалось, нет на свете ничего вкуснее.

Повзрослев, мы несколько раз звали бабушку на море: обещая, что будем каждый вечер ходить на берег и смотреть, как солнце уходит на покой, погружаясь в солёные волны. А та на миг замирала, мысленно представляя это бескрайнее море и, через секунду, с улыбкой: у меня же Лапка. Предлагалось множество вариантов счастливой жизни Лапки без хозяйки, но бабушка была непреклонна: собака будет скучать, у собаки будет стресс, а если что случится, она же старенькая, я буду думать и волноваться и т. д. Могла ли она стать счастливее больше, чем была, уехав на десять дней из дома и бросив Лапку, с которой не разлучалась 11 лет. Или бросив, до поздней осени прилетающих к её крыльцу на завтраки, стаю диких уток, берущих угощение прямо из рук? Сейчас я думаю, что — нет.

Я не помню дедушку. Когда его не стало, мне было два года. Отвечая на мои вопросы про их отношения, бабушка, разливая по чашкам горячий, душистый чай, отвечает: мы жили бережно. Оставляя друг другу лучшие кусочки. Сердцем чувствуя настроение другого, без слов. Не было страсти, не дарил золото, не говорил слов громких, нам было просто тепло. В сердце тепло и хорошо, когда рядом. Как-то возвращались в мороз из соседнего села, а у меня подошва на сапоге отлетела, и он меня два километра на себе нёс. Был период, когда ему пришлось работать далеко от дома, так на редкие выходные приходил пешком, чтобы увидеться, а через три часа обратно. 40 километров в одну сторону.

Иногда мы боимся притормозить жизнь и спросить себя: куда несёмся? Когда мы в последний раз видели радугу или Большую Медведицу? Когда интересовались, как чувствуют себя наши близкие? Когда смотрели друг другу в глаза? Счастливы ли мы сами? Боимся. А вдруг всё зря? Вдруг окажется, что вся наша гонка была напрасной, что мы жили по чужому сценарию, что не принесли счастья, гармонии и душевного тепла поездки на море, брендовая одежда, крутая машина, дорогая люстра, сумочка из кожи бедного крокодила. Вдруг окажется, что мы счастливы просто глядя на меняющее краски вечернее небо, сидя на крыльце родительского домика в стареньком ситцевом платье, с пуховой шалью на плечах, в обнимку с теплым котом. А в доме пахнет хлебом, мама и папа тихо обсуждают, не пора ли собирать яблоки позднего сорта, достают чашки, заваривают чай, нарезают ещё горячий пирог. С озера, как пожелание доброй ночи, слышно кряканье уток. А завтра — воскресенье, ещё один день для тихого счастья. Начать жить, друзья, никогда не поздно.

Да, счастье у каждого своё, у всех разное. Кому-то нужна ещё одна шубка, а кому-то — воздушный шарик. Я поняла и приняла бабушкины уроки любви к себе и к миру, понимаю, за что я ценю своих родных и за что — друзей, и речь здесь вовсе не о материальном. У меня есть время прислушаться к себе, остановить мгновение, заметить чудесное, посмотреть на небо, на горы, иногда — на море, чаще — на лесное озеро, насладиться книгой, сменой времён года, тишиной за чашечкой кофе, почувствовать радость бытия и гармонии. Я знаю, чем согреть своё сердце.