Женщину в пятьдесят лет муж бросил. Тридцать лет прожили, и в горе и в радости, как говорится, дочь хорошую вырастили, и вдруг: прости, ухожу, новая семья образовалась. Да, она моложе. Да, ребенка родила. Сына Сашенькой назвали.
Она за собой всегда следила: и салон красоты регулярно посещала, и гардероб обновляла, и косметикой пользовалась, но ведь было для кого — для мужа дорогого. Она и готовить любила, когда это кому-то было нужно. А сейчас одна осталась. Жесточайшая депрессия подавила все желания: не хотелось утром просыпаться, есть не хотелось, разговаривать, на улицу выходить. Жить не хотелось. Дочь семью оставила, приехала из другого города мать спасать, а как тут спасёшь, если та лежит сутками лицом к стене: к психологу не пойду, гулять не хочу, от еды тошнит. Девушка, как могла, утешала её, говорила, что жизнь прекрасна, что можно наполнить её другими интересами, а не только котлетки да борщи для мужа готовить, предлагала обратить внимание на свою свободу, возможность путешествовать. Она всё правильно говорила, конечно, только женщина ничего этого не хотела: жизнь кончена и всё тут.
Наступил день отъезда, дочь в квартире уборку сделала, шторы обновила, холодильник свежими продуктами заполнила, супчик куриный сварила. А вечером такси ждала у дома, чтобы на вокзал уехать. На душе тревога и беспокойство: как маму тут одну оставить? И тут девушка кота увидела. Он под кустом сирени сидел. Большой такой, обычный серый кот в полосочку, потрёпанный жизнью. Неухоженный. И этот вот кот, тощий и плешивый, сидел и наслаждался жизнью, сирень нюхал, грелся в теплых солнечных лучах и жмурился от удовольствия. И дочь поняла, что нужно делать…
… Она проснулась от громких незнакомых звуков. Что это? В её доме никогда не было котов, муж — аллергик, запрещал заводить животных. Но тут определенно мяукает кот и точно в её квартире. Он даже не мяукает, а орёт басом. Невыносимо громко, душераздирающе, так, что хочется его побыстрее заткнуть. Она поднялась с кровати и прошла на кухню. На полу действительно сидел кот и требовал еды, иначе зачем его сюда притащили. Он бы, знаете, мог и на улице прокормиться, но уж если лишаете свободы, то будьте добры — расплачивайтесь. Кот ей был не нужен, он же не даст спокойно страдать, наслаждаться несчастьем и она открыла входную дверь: уходи, кыш, пошёл вон. Но кот не спешил покидать дом, он голоден был, а на плите, совсем рядом, кастрюлька, из которой вкусно пахнет. Просто выкинуть это орущее, словно сирена, чудовище, она тоже не могла, рука не поднималась. Пришлось кормить, отдала полкастрюли супа. Зато наступила вожделенная тишина. Она застелила какую-то коробку газетами — это тебе туалет, показала коту и ушла страдать. На следующий день всё повторилось: в реальный и жестокий мир её возвращали душераздирающие, басовитые вопли кота и чтобы унять его, приходилось подниматься со смертного одра, открывать холодильник, докармливать суп, наливать молоко. На третий день, ранним утром, она брела на кухню под уже привычные громкие завывания и смеялась. Слёзы текли ручьями, а она смеялась, хохотала. И кот басом орал, требовал завтрак. Она долго смеялась и слёзы вытирала, наверное, это истерика была. Организм, знаете ли, стресс перенёс, ему покой нужен и тишина, а тут кот. Орёт и вопит и требует внимания. Но, знаете, истерика закончилась и всё хорошо стало. Легче стало. Тяжесть и тоска ушли. Она покрошила булку в молоко (спасибо дочери за заботу), накормила кота и пошла в ванную. Она жить начала.
Суп весь съеден, молоко закончилось, пришлось волосы уложить, платье надеть и в магазин выйти. А на улице прекрасно: птички поют, сирень цветёт, тепло, солнце. И она вдруг поняла, что теперь не одна и ей есть о ком заботиться и это прекрасно. От осознания этого на сердце потеплело. Это, знаете, очень важно, когда есть о ком заботиться, ради чего к жизни возвращаться. Даже если это вот такой простой серый кот, плешивый и с рваными ушами, орущий басом. Он потом, конечно, красивым стал, оброс, где надо, новой шерстью, потолстел, похорошел. И орать перестал. Знал, что мисочку его всегда едой вовремя наполнят, приласкают, на ручки возьмут, что зря вопить, надрываться. А может просто уже никого не надо стало из депрессии вытаскивать, будить, заставлять подняться, забыть о своих страданиях? Не исключено.
А у неё всё теперь хорошо, даже счастлива. Познакомилась с ветврачом, когда кота в клинику возила — вдовец, добрый мужчина. Теперь вместе гуляют, общаются. Только это уже другая история.
Может быть они, наши домашние животные, всё про нас понимают и, как могут, так и спасают: не дают упасть духом, вытаскивают из депрессии, придают смысл чьей-то одинокой жизни, любят нас такими, какие мы есть.
А у вас есть любимое домашнее животное?