За городом, за полем, за лесом крупной вязки,
Где черный снег под нами и чистый — где они,
Великий бог смоленский, тверской-ямской и вятский,
Спаси и сохрани!
Среди долины ровной, среди равнины долгой
Молиться больше толку, чем верещать: «Грабеж!».
Всех не перехоронишь, когда простора столько,
И не переспасешь.
Вон тетка в электричке, уже впадая в спячку,
Внезапно встрепенулась среди примкнувших тел.
Куда тебе, ты даже малейшую собачку
Спасти б не захотел.
Когда б ты был собакой, смотрел бы также кротко.
Ты б научился боли, в ней — правда, но не вся.
Ты смог бы, отзываясь на погоняло Тетка,
Оплакивать гуся.
Вернуться в мастерскую сквозь плотный строй метели,
Прижать родную руку обломками резцов.
И чувствуя, как сердце дрожит в неловком теле,
Дожить, в конце концов.