Там вогнуты ветром стёкла, и двери
забиты в рамы,
На верхнем — играют Баха, на нижнем —
играют гаммы,
Не слушай, как зимний ветер в оконные
воет щели,
Играй на аккордеоне, играй на
виолончели.
Пусть музыка неуместна, как плесень в
приличном доме,
Играй на виолончели, играй на
аккордеоне.
На пальцы дыши за школой, а после,
взлетев на третий,
Играй наобум, не глядя, в гудящем в
затылок свете.
Коленями к батарее, позорные слёзы
пряча,
Живее, всегда живее — и даже ещё
виваче.
К прокуренному аккорду над окостеневшим
грифом
Склоняйся всё ниже, ниже, как будто к
больному гриппом,
Как неумолимо нежность сквозит по
надбровным дугам,
Как неутолима близость, как близко ни
будь друг к другу.
И Моцарт с похмелья хрупок, как день,
что в чаду пригашен,
Как быстрая жизнь собаки в районе,
соседнем с нашим.