— Я Обломов, — написал школьник Саша Козлов первую строчку своего романа.
Через полгода пришла пора получать паспорт.
— Но я же не Обломов? — удивленно сказал Саша в паспортном столе.
— Нет, ты Обломов! — сказала паспортистка.
Так у Саши появилась новая фамилия.
Больше Саша от первого лица романы никогда не писал.

— Я играл не свою роль! — я же никогда не точил ни когти, ни зубы, ни топор! — сказал Раскольников Достоевскому
— Наоборот, это лучшая версия тебя, скажи спасибо, что я не сделал тебя Смердяковым! — возразил Достоевский

— Если вычеркнуть старуху топором, порубленный роман надо будет переписывать! — предупредил Раскольникова Парфирий.
Раскольников подумал, подумал, и зарубил старуху по-настоящему. Он не любил переписывать романы.

— Я убил человека!
— Мало кто знает, что такое синопсис! Шлите в издательство всю рукопись целиком, — сказал редактор.
— Но мне некогда писать роман! Я и не умею.
И я послал в издательство первую строчку, подражание Достоевскому, по Раскольникову.
Вдруг ко мне пришел милиционер.
— Я знаю, у Вас синопсис романа! — сказал он и предложил мне дописать свой роман.
— Но я не умею дописывать романы, я только начинающий писатель.
— Если Вы не допишите Вашу первую строчку: я убил человека, я Вас сдам в милицию, т.к. получается, что это признание в убийстве, — сказал милиционер.
Так жизнь заставила меня написать настоящий роман.

Я писатель. Начал писать с четырнадцати лет. Первой фразой, которую я написал, была строчка «Я убил человека». Это было признание двойника Раскольникова, которого я хотел изобразить более рефлективным, чем у Достоевского.
Потом я стал вести литературный дневник, собирая в нем материалы для своих будущих романов, а про фразу «Я убил человека» — забыл.
А через десять лет я убирался у себя в ящиках и, обнаружив бумажку с надписью «я убил человека», решил, что это кто-то подделал мой почерк и что эт…
… показать весь текст …

— Я знаю несколько старух-процентщиц. А как бы всё получше спланировать? — спросил Раскольников у Достоевского.
— Что? Не беги впереди паровоза, ты что, писатель, что ли? — возмутился Достоевский.

Я лгу, что я убил человека, когда я не Раскольников. Но кем меня создал Достоевский?

— Раскольников, а откуда у Вас топор? — спросил Белинский.
— Я кашу варил-с, просто на место ещё не успел положить.
— А это потому что он не тварь дрожащая, тепло одет! — объяснил Парфирий.
— Все Вы концептуально ошибаетесь! — сказал Достоевский.
— Человек — это звучит горденько! — сказал Горький.
— А откуда взялись уменьшительно-ласкательные интонации? — удивился Белинский.
— А это потому, что все ценности относительненькие — объяснил Ницше.
— Я убил человека! — написал первую строчку прочитавший «Преступление и наказание» студент, решивший написать роман лучше Достоевского.
— Я Парфирия позову за плагиат! — возмутился Федор Михайлович.

— А пусть меня зарубит сам Достоевский! — сказала Раскольникову старуха.
— А пусть сам и рубит! — согласился Раскольников.

Достоевский написал «Преступление и наказание» в жанре «анекдоты про чукчей». Несомненно, Раскольников был чукчей, потому что все его друзья давно грабили банки, а не обворовывали старух.

Оказывается, роман «Преступление и наказание» не имеет никакого отношения к философии, просто Достоевский писал сочинение на тему «И на старуху бывает проруха».

На самом деле Раскольников-то ничего плохого не хотел, он хотел убить не старуху, а только полстарухи, чтобы они ей не мешались, но случайно ампутировал не полстарухи от старухи, а старуху от полстарухи, а полсарухи до сих пор где-то бродят. Если девушку в короткой юбке ждёт облом, она надевает юбку ещё короче, а если в еще в короче юбке ее ждет облом, она меняет пол и сама садирует девок в коротких юбках.

Когда в треугольнике Раскольников-старушка-Достоевский появился Ленин, союз писателей стал второй думой.

— Так вы, стало быть-с, и есть мой убивец! — сказал Достоевский студенту.
— Нет, не я! — ответил студент.
— Так вы, стало быть-с, и есть мой убивец! — сказал Достоевский второму студенту.
— Никак нет! — ответил второй студент.
— Так вы, стало быть-с, и есть мой убивец! — сказал Достоевский третьему студенту.
— Тоже нет! — ответил третий студент.
— Так вы, стало быть-с, и есть мой убивец! — сказал Достоевский четвертому студенту.
— Вообще нет! — ответил четвертый студент.
…
— Так вы, стало быть-с, и есть мой убивец! — сказал Достоевский сотому студенту.
— Нетушки! — ответил сотый студент.
— А где же убивец! Вы Раскольникова не видели? — спросил Достоевский.
&mdash

— Я не верю в Раскольниковых, — говорила старуха-процентщица, и Раскольников переоделся в голодного БОМЖа, чтобы старуха поверила в серьёзность его намерений.

— Я убил инопланетянина.
— А что, старушка процентщица была инопланетянкой?
— А может быть, мы все инопланетяне? Нас выкинули сюда и сказали — живите, как хотите!
— А ты был на Марсе?
— Еще нет.
— Тебя теперь туда не пригласят, раз ты инопланетянина убил!
— Законодательством не предусмотрено, что нельзя убивать инопланетян.
— А был бы ты на Марсе, тебя бы посадили.
— Хорошо, что я не на Марсе.
— Да, тебе повезло!
— Да я шучу, это идея Достоевского: я убил человека.
— Аааааа! Ну тебе повезло, что не инопланетянина, а то бы марсиане тебе показали!

Достоевских было два. Достопоевский и Достонепоевский. У одного были припадки от обжорства, а у другого — от голода. Но, когда они встретились, один стал друг друга доедать, а другой другого недоедать.

Раскольников передал эстафету Двакольникову, Двакольников передал эстафету Трикольникову, но изобрели элексир долголетия, люди перестали стареть и Трикольников не нашел ни одной старухи.

— Я убил человека.
— Это типичная ошибка начинающего автора. Надо сначала убить, а потом это писать.
— Но я подражаю Раскольникову, Раскольников уже убил старуху.
— Нет, молодой человек! Читателя интересует Ваш личный опыт. Вы сами убейте, а потом пишите.
— Тогда я не буду писателем. Пойду в балет.
— Нет молодой человек! Поздно! Балерина из вас не получится, для этого надо заниматься с трех лет. А вот человека убить еще не поздно! Лучше становитесь писателем!
И я продолжил свой роман.
— Я убил ч…
… показать весь текст …

Я Тина. Можно подумать: «Что за балаган?», но нет же — пред вами стоит СЛЕДоман. И я могу вам написать про Начальство небольшой кусок, и змей Султанов меня завлёк: вот чёртово нахальство! Да про окраину пустоши, где милуются Шустовы, и бежали, петлисто, мимо меня ЛиСы… Где (ненамеренно) Ивана поцеловала Амелина. По-вдовьи рассеянно стояла с Русланом Софья Андреевна¹. Вместе с Даниловым Власова Рита, сексуально облизываясь, ела бурито. Артёмка Тукаев грозно спорил там с попугаем, а Субботин Ромкой вщепки измотан. Костя Котов подстрелил двух енотов, а Аристов убил аистов. Послал к чёрту Холодов знакомых эндокринологов, да Белозёров устал от домашних споров. Серёга Майский обнимает Белую по-хозяйски. Похожа на дракона разъярённого патологоанатом Валентина Антонова. Но боль от потери Бориса до сих пор в сердцах вихрится.