Жизнь людей с необычными именами

Марцелла Давитая, Милослав Чемоданов, Ива Остистая и другие обладатели редких имен рассказали о том, как на них реагируют окружающие…

Милослав Чемоданов

Главный редактор ParkSeason

«Я успел привыкнуть к своему странному имени. Даже не могу представить себе, как живут люди, которые представляются просто — Егор вместо Ми-лос-лав. Как «милый и славный». Зато Егоры вряд ли так часто слышат в ответ восторженный женский вскрик: «Какое красивое имя!» (Нет, девушка,…
… показать весь текст …

Такой забывчивой натуры
Не пожелаешь и врагу.
Все помню — ноги, грудь, фигуру…
А имя вспомнить не могу…

Кастрированному коту лучшего имени, чем Бедолага, уже не придумаешь…))

Три имени… — судьба случайна?
Ты, всё ж Донецк, не Троцк? В судьбе
Шахтёрской радости есть тайна
Достатка подземелий, где

Проспекты, скверы, реки, с Богом
Не спрятались, тебе даны.
Гефест — строитель, но во многом
Цвет обожает сатаны.

Москва ли, Киев знают рану,
В церковном хаосе ещё
Находишь, возражать не стану,
Труд под «Ахметова» плащом.
… показать весь текст …

В Ростове-на-Дону кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы требует деньги за сорокоуст о здравии военнослужащих, исполняющих воинский долг СВО.
Согласно информации, опубликованной на официальном сайте храма в сервисе «Подать записку», следует, что за одно имя необходимо заплатить 350 рублей, за два имени — 700 рублей.
-Простая молитва о здравии одного солдата (поминовение в алтаре за одной божественной литургией) оценивается в 15 рублей.
-Поминовение за одной божественной литургией на сугубой ектинии с выниманием частицы на проскомидии — в 30 рублей.
Один из журналистов написал по этому поводу, — «сельский священник брал мзду яйцами и огурцами, а вы сейчас торгуете требами уже через интернет».

Во мне живёт талант по имени Я и фиг кто его выселит))

Историки утверждают: Юлий Цезарь знал по имени каждого из легионеров своего войска.
Наверное, подметил сходство и различие и сопоставлял по именах, полный перечень которых всё-таки ограничен, потому и знал всех по имени.

Исчезну, как дым…
перевод: Л. Озеров

Как дым, развеваемый ветром, исчезну, —
Не будет никто вспоминать.
О, сколько их, живших, но канувших в бездну!
Кто их назовет имена?

Как волны, как мысли, события мира
Меняться вольны что ни миг.
Где Сарды? Афины? Где Древнего Рима
Герои и подвиги их?

А что мои беды? А что вдохновенье?
… показать весь текст …

Когда человек говорит «Я никому не нужен» это не значит, что он имеет в виду всех вообще, но только тех, кто нужен ему, но по каким-то причинам он не нужен им.

Вряд ли Бог создан им же самим, чтобы прятаться от людей.

Символично — в январе,
Когда мороз, длиннее день,
От солнца ярче на дворе,
Приходит к нам Татьянин день.
Всех с именинами поздравим,
Кого Татьяной величать,
И праздник шумный Таням справим,
Дадим возможность поблистать

— Он начал писать моё имя с маленькой буквы. Может это звоночек? это конец?

—Покажи.

— Смс: «иди-ка ты на хер катя».

— Хм.

«Алису» как только не переводили имя героини: Аня, Соня, Элис. Например, Набоков почему-то решил перевести Алису как Аня. Возможно в 20-е годы XX века среди некоторых переводческих кругов, он попытался приблизить сказку к русскому читателю. Таким образом получилась АНЯ. Хотя Аня не совсем было русским именем смотрим в википедии или любой другой энциклопедии (Анна (от ивр. [1] [ana], от [anun] «благая, благосклонная»; тж. др.-греч.) — женское русское личное имя еврейского происхождения.) Хотя нек…
… показать весь текст …

Атос, Портос и Арамис — это прозвища. Как же звали мушкетёров на самом деле? Попробуем выяснить.

Эти люди — не выдумка Александра Дюма, они существовали на самом деле. Более того — романные прозвища мушкетёров как раз и образованы от их настоящих имён! Вот как их звали: Арман де Силлег д’Атос д’Отвиль, Исаак де Порто и Анри д’Арамиц.

Прототип Арамиса получил своё имя в честь аббатства Арамиц, дарованного его предкам в 14-м веке. Не потому ли он в романе мечтает стать священником?

А книжный По…
… показать весь текст …

я устал быть человеком. не просто устал быть тем человеком, которым я был, а вообще любым человеком. мне нравится наблюдать за людьми, но мне не нравится разговаривать с ними, иметь с ними дело, угождать им или оскорблять их. я устал.

Руки люблю
Целовать, и люблю
Имена раздавать,
И еще — раскрывать
Двери!
— Настежь — в темную ночь!

[…]

Не хочу больше ничего.

Ни этой чёртовой взаимности, ни любви, ни дружбы — ни-че-го.

Какой прок, если это имеет значение только для меня одного?

Устал.

Тянуться к людям, позволять им узнать обо мне, впускать их в свою жизнь — надоело. Доверять им, чтобы они при любой возможности ударили меня в спину тоже надоело. Даже сил нет, чтобы оказать сопротивление: Так и стою с этим ножом между лопатками и не знаю, как реагировать. Злиться нет сил, а вот смеяться здорово получается. Другие боятся, правда. Думают, что я сумасшедший. Но ведь так и есть. иначе как объяснить тот факт, что я добровольно иду на это, зная, чем всё закончится?

Так и сижу один, переваривая всё произошедшее со мной дерьмо. Наверное, пора бы остановиться, пока не сошёл с ума окончательно.

Излишняя ученость в глазах общества в первые десятилетия 19 века могла только повредить девушке, создать ей репутацию «синего чулка».

Жозеф де Местр пишет дочери:
Самый большой порок для женщины, милое мое дитя, быть мужчиной… Ты хорошо знаешь, милая моя Адель, что я не враг просвещения, но во всех вещах надобно держаться середины: вкус и образование — вот то, что должно принадлежать женщинам. Им не надобно стремиться возвысить себя до науки, и не дай Бог, чтобы заподозрили их в таковой претен…
… показать весь текст …

Музы стали нынче дуры!
Обмельчали на стихах!
Мысли муз глобально-хмуры,
И плывут в пустых смешках!

Музы вечно молодые,
Красотой повержен мир!
И баблом все деловые, —
Неизвестен звук им лир!

И себя оставить в жертву
Нынче музам не дано!
Утонуть ли в строках жерла
Им с поэтом-всё равно!
… показать весь текст …

Мое поколение молчит по углам,
Мое поколение не смеет петь,
Мое поколение чувствует боль,
Но снова ставит себя под плеть.
Мое поколение смотрит вниз,
Мое поколение боится дня,
Мое поколение пестует ночь,
А по утрам ест себя.