Мне сказали, что, чтобы не было плагиата, старушку надо тюкнуть молотком. Но старуха заарканилась!
— Только топором, ближе к Достоевскому! — завозмущалась она.
Но я знал, что плагиат карается законом, и тюкнул старушку молотком.
А психиатр сказал, что меня предупреждали, что плагиат запрещен.
А когда я показал молоток, психиатр засмеялся и заявил, что это не молоток, а топор!
Тогда я стал спорить со всем миром, что молоток — это не топор, а топор — это не молоток, но тут пришли санитары и спрятали от меня томик «Преступления и наказания».

— Я убил человека!
— Ааааааа! — удивился редактор.
— А нельзя ли мою оригинальную идею применить для художественной книги?
— Можно! — сказал редактор и отправил меня к юристу.
Я объяснил, что это первая строчка романа, подражание Достоевскому, как Раскольников. Но юрист отправил меня на детектор лжи.
Пришлось доказывать, что я не маньяк, а писатель.

— Я убил человека.
— А почему бы не рискнуть в эту сторону? Давайте попробуем неожиданный ход!
И мы с редактором пошли в ночной клуб знакомиться.
— Но разве можно в ночном клубе написать глубокий, сильный текст? — удивился я.
— В ночном клубе можно убить человека! — засмеялся редактор.
— Но я новый Достоевский, это идея Достоевского! — сказал я.
— Не ври! Пойдем искать человека! — засмеялся редактор.
Я думал, редактор шутит и все лето ходил с ним по клубам. Но потом оказалось, что он не редактор, а следователь и мою строчку «Я убил человека» принял за серийный поиск жертв и стал меня подстрекать, чтобы поймать с поличным.
Когда я все-таки доказал редактору, что подражал Достоевскому, редактор сказал, что сейчас все-равно огромный дефицит женских персонажей и мы все-равно продолжили искать девушек, до одурения.
А может, редактор мне так и не поверил и продолжал ловить меня с поличным. Этот вопрос так и остался загадкой.

— Я убил человека.
— Кого?
— Я убил человека.
— Зачем?
— Подражаю Достоевскому. Раскольникову. Это первая строчка моего будущего романа.
Редактора вышли совещаться. Через 15 минут главный редактор сказал, что из меня никогда не получится писатель и чтобы я больше никогда не писал.
Роботы так и не поняли, зачем описывать убийство человека, если таких живых реликтов почти не осталось…
А я убил человека и это была гениальная концепция будущего романа, как у Достоевского. Но мне не везло. Все редактора были роботами.
— А сам-то ты человек или робот? — спросил у меня старый редактор.
Но я не стал отвечать на этот вопрос. Если честно, я сам был не уверен, кто я.
А мою первую строчку первого романа передали в суд.
— Нельзя ничего писать про людей! Роботам это не нравится! — сказал судья и мой литературный дневник уничтожили бумагоперерабатывающей машинкой.
— Неужели я правда никогда не буду писателем? — спросил я у робота-гадалки.
— Но робот-гадалка зависла.

— Я убил человека.
— А, я понимаю! Это спрессованный роман.
— Да, по Достоевскому, как Раскольников, первая строчка шедевра.
— А ты попробуй эту строчку распрессуй на семьсот страниц.
— Попробую!
— Можешь и не начинать! Первой строчки достаточно для нобелевки!
— А кто меня номинирует?
— Я!
И редактор отвел меня в милицию. Пришлось доказывать, что человека убил Раскольников.

Я прочитал «Преступление и наказание» Достоевского, отложил книгу и… меня осенило.
— Я убил человека. — написал я на листе. Это было начало романа, более рефлексивного и философского, чем у Достоевского. Я решил стать великим писателем.
Прошло несколько лет.
— Ну ты же, конечно, маньяк! — сказала мне подружка.
Я удивился, но не среагировал.
— Ну ты же у нас же маньяк же! — сказала другая подружка.
Я опять не среагировал.
— Он маньяк! — послышался мне голос девчонки.
— Как маньяк! — услышал я вс…
… показать весь текст …

— Я убил человека!
— Безграмотный графоман! Это как сексуальный маньяк импотент!
— А откуда Вы знаете?
— Что Вы безграмотный? Или что Вы графоман? Или что Вы сексуальный маньяк? Или что Вы импотент?
— Ой, я это Достоевскому подражал. — Я убил человека — это первая строчка моего будущего романа, как у Раскольникова.
— Я все знаю, молодой человек! Я Вас уже записал к сексопатологу! Я знаю, что Вы девственник!
— Да Вы что? Я писатель!
— У сексопатолога проверим. Ыыыыыыы!
— Аааааааа! А можно меня записать к издателю?
— Издатели тоже ошибаются. Можно! Может прокатить!

— Я убил человека!
— Я вижу потенциал в твоей строчке!
— Да, это подражание Достоевскому, так Раскольников концептуализировал старуху!
— Да ты что? При чем здесь Раскольников? Давай ты будешь знакомиться с девушками и станешь маньяком!
— Зачем? Я же писатель?
— Но ты же пишешь, что ты убил человека!
— Но это я Раскольникову подражаю!
— Не говори глупости! Иди знакомиться с девушками! Если познакомишься за месяц со ста девушками, звание маньяка тебе обеспечено!
— А зачем, я же писатель!
— А потом будешь писать мемуары о своих похождениях!
— А ты точно критик и редактор?
— А ты точно хочешь быть писателем? Слушай мои советы, станешь знаменитостью!
— Знаменитым писателем или знаменитым маньяком?
— А какая разница, главное — знаменит

— Я убил человека.
— А что, так легко убить?
— Да это Раскольников, достоевщина.
— А, и ты туда же!
— А я эту концепцию усовершенствовал.
— Топор сделал двойным, что ли?
— Ха-ха!
— Не смейся, в милицию попадешь.
И я правда попал в милицию. Мою первую строчку романа приняли за признание.
Зато потом я получил пять по литературе. Мне объяснили, что подражание великим писателям называется фан-фикшн.
А в милиции долго смеялись над моей фразой: — я убил человека.

— Я убил человека.
— И проснулся.
— Да не, я по Достоевскому, как Раскольников.
— А Раскольников тоже спал, его теория работает только во сне.
— А Раскольников тоже проснулся?
— Да, все люди начали постепенно просыпаться и, когда все проснутся, на Земле будет Рай.
— А если людей опять усыпят? Если их один раз усыпили, значит усыпят снова и снова.
— Нет! Людей больше никогда, никогда, никогда не усыпят! Потому что ты и Достоевский объяснили людям, в чем ошибка Раскольникова. А если люди не будут просыпаться, ты их щепай! — посоветовал мне редактор.
— Хорошо! Если люди не будут просыпаться, я их буду щепать!
И я пошел на улицу и стал щепать девушек за щечки. Я их щепал, а они просыпались, и Рай на Земле стал приближаться.

Вопрос к знатокам в Что? Где? Когда?
— Школьник написал на листе бумаге фразу «Я убил человека».
Подсказка: его любимым предметом была литература.
Как это объяснить?
Знатоки посовещались и пришли к выводу, что школьник серийный маньяк.
Правильный ответ: Школьник подражал Раскольникову Достоевского. Школьник решил стать писателем и написал первую строчку своего будущего романа: — Я убил человека.

— Я убил человека.
— Надеюсь, проблем с законом не возникнет! Выбросите эту вашу запись.
— Да Вы что? Это же по Достоевскому идея Раскольникова! Я роман напишу.
— Нет, не пишите так. Подумают, что Вы убивец!
— Да что Вы! Многие писатели пишут от первого лица.
Но редактор взял мой листочек и порвал его.
Так я роман-подражание Достоевскому и не написал.

— Я убил человека.
— Если милиция пришла, значит рассказ написан круто… Вот бы еще хорошего режиссера найти и фильм поставить…
— Да, фан-фикшн по Достоевскому можно экранизировать. Мой герой должен быть внешне похож на Раскольникова.
Но режиссер сказал, что из одной строчки фильм снять не получится, надо искать сценаристов.
А сценаристы сказали, что, как раз наоборот, надо снимать фильм из одной строчки.
И я пошел искать авангардного режиссера.

— Я убил человека.
— Да, Вы очень убедительно представили хорошо продуманную концепцию Вашей книги, можете дальше не писать.
— Но это я по Достоевскому, это двойник Раскольникова.
— Ааааа! Хорошо, что не по Чикатило. А Вы наоборот напишите, не по Достоевскому, а по Чикатило. Тогда на Вашу книгу будет спрос.
— Не знаю, не знаю. Меня философия интересует.
— Так из Вас писатель никогда не получится.
— Посмотрим.
— Ну смотрите, смотрите, молодой человек! Ыыыыыыы!

Я убил человека.
— А как бы переделать этот афоризм так, чтобы ты правда человека убил? — сказал редактор.
— Ну ты редактор, ты и переделывай! — засмеялся я.
— Старух соседских всех знаешь?
— Некоторых.
— Ну если ты правда Раскольников, найди зажиточную старуху.
— А дальше?
— Будет день, будет пища! Сначала старуху ищи!
Мы с редактором решили написать роман — подражание Достоевскому, по мотивам Раскольникова. Идея — первая строчка — я убил человека — моя, а дальнейшее развитие событий взял на с…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— Ну давайте подведем промежуточные итоги. А с какого бодуна Вы человека убили?
— А это первая строчка моего романа, я подражал Достоевскому, идее Раскольникова.
— Извините, но я не литературный редактор, я следователь. Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос нормально. Зачем Вы убили человека?
— Вы что, не понимаете? Я первую строчку романа написал «Я убил человека».
— Я все понимаю. А зачем Вы тогда в метро с девушками знакомились?
— А все люди знакомятся.
— Но все люди не пишут «Я убил человека».
— Но я же писатель.
— А чем докажите, что Вы писатель?
— Я люблю читать.
— И с девушками любите знакомиться?
— А все с девушками знакомятся.
— Да, молодой человек! Вы поставили меня в тупик. Если еще раз увижу, что В

— Я убил человека.
— Первая строчка всегда ерунда! Первую строчку надо переписывать и редактировать.
— А я исключение! У меня первая строчка с первого раза гениальная!
— Да ты что? А как это у тебя получилось?
— А я прочитал «Преступление и наказание» Достоевского, отложил книжку и сразу написал начало своего романа «Я убил человека».
— Да брось ты. Уже проверено-перепроверено, в первой строчке нет ничего хорошего. Над первой строчкой надо работать!
— Нет! Я оставлю свою первую строчку без реда…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— Да нет, ты не можешь написать роман!
— Конечно могу!
— Конечно не можешь! Никогда!
И я решил доказать, что могу написать роман.
Мы с редактором пошли на дискотеку и стали знакомиться.
У нас получались с девушками забавные диалоги, приколы и анекдоты, курьезные случаи и смешные истории. Через полгода была готова повесть «Как не познакомиться с девушкой».
— Я выиграл спор! Ты роман так и не написал! — сказал редактор.
— Как? А про знакомства с девушками?
— А это не считается…
… показать весь текст …

Это был договорной следственный эксперимент.
Заключили конвенцию провоцировать Васю искать женщин.
Вася искал, искал, искал женщин и никого не находил. Женщины все давали телефоны, а потом — не давали. Вася уже несколько лет ходил в девственниках.
А все началось с того, что Вася, подражая Достоевскому (Раскольникову), написал первую строчку своего будущего романа: — Я убил человека.
Вася хотел быть писателем.
Но следственный эксперимент решил, якобы на основании этой строчки, сделать из Васи ман…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— А ты уже срок отсидел?
— А это первая строчка моего будущего романа, подражание Раскольникову Достоевского.
— Нет! Писатели никогда не пишут о том, что они сами не прожили! Убивец ты! Человека убил!
— А ты что, не читал Достоевского?
— Никогда не читаю прозу, я редактор стихов!
— Ааааааа! Ну да, стихи пишут о том, что сами прожили, я согласен!
— Я убил человека!
Я духовный калека!
Мучаюсь я полвека!
Я вину искуплю,
Воскрешу человека! — во как надо писать.
— Нет, я не стихоплет, я хочу написать философский роман, как у Достоевского, чтобы стать классиком, а стишки пишут все, стишков миллионы.
И я пошел искать редактора прозы.