Я прочитал «Преступление и наказание» Достоевского, отложил книгу и… меня осенило.
— Я убил человека. — написал я на листе. Это было начало романа, более рефлексивного и философского, чем у Достоевского. Я решил стать великим писателем.
Прошло несколько лет.
— Ну ты же, конечно, маньяк! — сказала мне подружка.
Я удивился, но не среагировал.
— Ну ты же у нас же маньяк же! — сказала другая подружка.
Я опять не среагировал.
— Он маньяк! — послышался мне голос девчонки.
— Как маньяк! — услышал я вслед.
— Опять он маньячит! — крикнула девчонка на всю Театральную, когда я проходил мимо.
Но почему я маньяк, возмутился я. Они тусуются, я тоже тусуюсь и знакомлюсь, что в этом такого. Они стоят компанией, а я один тусуюсь, я тоже имею право быть в их компании и стоять тусоваться с ними, — рассуждал я.
Так получилось, что я стал рэйвером-танцором и ходил на дискотеки и там знакомился. Я был девственником и мне надо было пройти инициацию и стать мужчиной, а все вокруг говорили, что я маньяк.
Прошло еще несколько лет. Я никогда не убирался у себя в столе и вот, наконец, занялся уборкой.
— Я убил человека. — было написано на листочке.
Какого человека? Как убил? Что за бред? Кто подделал мой почерк? Зачем это написали? — удивился я. Порвал и выбросил этот листочек и забыл про этот случай.
Прошло еще несколько лет. Я стал писателем, сочинял миниатюры.
Робот убил человека. — сочинил я.
А я уже же эту идею писал, Раскольников убил человека! Я убил человека! Я же, когда учился в школе, уже это сочинил! — вспомнил я.
И тут я понял, почему все вокруг говорили, что я маньяк. Они, оказывается, меня предупреждали, чтобы я еще кого-то не убил. Но зачем я ходил на дискотеки и знакомился. Неужели они, наоборот, провоцировали меня знакомиться, чтобы я еще раз убил человека?
Я так и не узнал ответ на этот вопрос.