«…Молитвы даром плетены — смеялась ночь потом
И метки в черной книге расставляла,
И он не виноват, что оказался под крестом,
Но виновата ночь — она же знала!
На предпоследней миле он завяз,
Но по жестокой внутренней команде
И также, как потом любой из нас,
Подумал он — о контрабанде.
Он мужем был неверным, но хорошим был отцом,
Он не любил, когда над ним шутили,
Он был немного снобом и немного подлецом,
Но только лишь до предпоследней мили.
И не жене — другой он был верней.