Никто не может заставить человека подличать, если он сам не решится, если сам не оправдает себя.

Искусство отбора служилых людей состоит в том, чтобы привлекать честных и прогонять лживых. Управлять государством — всё равно что ухаживать за своим телом: путь ухода за собой состоит в том, чтобы укреплять дух, а путь управления государством состоит в том, чтобы возвышать достойных. Укрепляя дух, обретаешь счастье в жизни. Возвышая достойных, обретаешь покой в государстве.
Посему служилые люди для государства — что колонны для дома: колонны не должны быть тонкими, а служилые люди не должны быть ненадёжными. Если колонны тонки, дом рухнет; если служилые люди ненадёжны, государство развалится. Только когда ко двору призывают достойных, а от власти отрешают лживых, в государстве воцарится благоденствие.
Прочные колонны получаются из прямого дерева; достойные чиновники происходят из прямых людей. Прямые деревья растут в далёких лесах, прямые мужи живут среди простого народа. Поэтому правитель, отбирая людей на службу, должен искать в отдалённых местах.

Самая страшная ловушка, в которую может угодить режиссёр, — это страх того, что на его фильме зрителю будет скучно.

Читая рассказы Антона Чехова, чувствуешь себя точно в грустный день поздней осени, когда воздух так прозрачен и в нём резко очерчены голые деревья, тесные дома, серенькие люди. Всё так странно — одиноко, неподвижно и бессильно.

Хотя луна и солнце окружены гало, их погибель таится внутри. Можно сколь угодно хорошо защитить себя от тех, кто тебя ненавидит, но настоящая беда придёт от тех, кого ты любишь.

Военкор — это особая профессия, несколько иное состояние. Я проходил обучение в военном училище по специализации «военная журналистика». Поэтому знаю, как важно в ходе боевых действий понимать, где оказаться и что делать. Военкор не должен становиться головной болью для командира, который думает не только о безопасности своего личного состава, но ещё и о находящейся в его порядках съёмочной группе. В противном случае кто-то своими телами вынужден будет прикрывать журналистов.

Не бывает умных опер, ведь люди не поют вслух громким голосом, когда находятся в здравом уме.

Искореняя зло внутри дворца и оберегая свою власть за его пределами, нужно твёрдо держаться установленных норм и мер. Надо отнимать от тех, кто имеет слишком много, и давать тем, кто имеет недостаточно, но делать это нужно, соблюдая должную меру. Нельзя позволять подданным создавать клики и обманывать своего государя. Отнимай постепенно, как убывает луна на ущербе; давай понемногу, как теплеет воздух весной. Пусть законы будут просты, а наказания применяются осмотрительно; однако там, где требуется наказание, оно должно быть неукоснительным. Никогда не ослабляй своего натянутого лука, иначе в одном курятнике заведутся два петуха. А когда в курятнике два петуха, они дерутся друг с другом. Если в загон залезет волк, баранов не станет больше. Когда в доме два хозяина, он не станет богаче. Когда командуют и муж, и жена, дети не знают, кого слушаться.

На Марсе мы пытаемся найти бактерии, на Земле — истребляем китов.

Если человек не извиняется в ситуации, когда он действительно виноват, он обречён жить с чувством вины. Признать свою ошибку, попросить прощения правильно не только с точки зрения норм общения, но и с психологической точки зрения.

Русские писатели за границей вообще очень редко переходили на иностранную тематику. Бунин написал шедевр «Господин из Сан-Франциско», но иностранец у него условный, все проблемы разрешаются на метафизическом уровне, нет живого лица, тем более, что герой — мертвец. Так что даже Бунин не решился изобразить (а, может, и не сумел изобразить) живой туземный характер. Даже у Набокова, заметьте, русские персонажи — живые, а иностранцы — условно-декоративные. Единственная живая иностранка у него — Лолита, но и она по характеру — типично русская барышня.

Путь к славе и позору заключен в нас самих, а не в других людях.

Дружба, конечно, имеет и инерцию. Но только на инерции она не может развиваться. Вспомните, как много друзей в жизни растеряли все мы только потому, что не потратили достаточно усилий для того, чтобы их сохранить. Дружба прекращается тогда, когда появляются сомнения в искренности и намерениях друзей, и когда одна из сторон стремится получить больше, чем готова отдать. Трудно и накладно дружить с вечно просящими, назойливыми и ноющими. Такие отношения непременно трансформируются в вассальные или раздражающие. Это справедливо не только в личных, но и межгосударственных отношениях.

У нас могут отнять всё, кроме чести. Честь — это то с чем человек рождается. Честь невозможно отнять, если человек сам от неё не откажется.

Даже если искусный плотник может провести прямую линию на глазок, он будет всегда иметь при себе угломер и отвес. Даже если человек большого ума способен решать дела по своему разумению, он всегда будет держаться законов древних правителей. Протяните отвес — и кривое дерево можно сделать прямым. Приставьте угломер — и выступы и вмятины можно убрать. Возьмите весы — и можно уравновесить тяжёлое и лёгкое. Принесите меры — и можно восполнить недостающее. Точно так же государством следует управлять, полагаясь на законы.

Если деньги зло, то вор, по сути, делает доброе дело.

Всем известно выражение «плодятся как кролики». Но если кроликов посадить в аквариум к рыбкам, кролики не будут плодиться. Потому что вода для кроликов — неестественная среда. Жизнь в неестественной, более, во враждебной среде прямо враждебна такому биологическому процессу, как размножение. Жизнь в массе для здорового человека — это такая же жизнь во враждебной среде. Поэтому люди предпочитают создавать свои среды, отличные от среды массы.

Говорить — это всё равно что играть в гольф, водить машину или держать магазин: чем больше этим занимаешься, тем лучше это выходит и тем большее доставляет удовольствие.

Даже на самый высокий трон невозможно садиться иначе, как задницей.

Если вы хотите выбросить хлеб — не выбрасывайте, если хотите положить на землю — не кладите, нищему будет неудобно взять его оттуда. А положите на забор, откуда, может быть, не так стыдно будет взять его.