Я
вижу,
как в сумерках
розы, волнуясь,
обнажается сладкий
воздух

Не позволяй своим чувствам
становиться мыслями

Он искал совершенную женщину
на краю лепестков, среди солнечных бабочек,
лунных жемчужин и тысячи лиц,
озаряемых звездами и светлячками…
Рыскал ветром по дальним странам,
оставляя улыбки в парусах и глазах синих змей.
Но однажды, тёплой листвой распахнулось
его сумасшедшее, невозможное небо…
— Это Она, подумал Маэстро,
растворившись в осеннем пространстве
Вселенской Любви

До дома, который
пока еще помнит,
сняв сапоги,
идет босиком —
солдат побежденной
армии

Ни в одном настоящем вы не найдете слово «любовь». Оно там не существует. И настоящего тоже нет. Оно тоже не существует. Потому его там и нет — этого странного слова. А если бы было, ну, если бы вам так казалось, то это означало бы только одно — вы перепутали слово «любовь» со словом «любимая», ибо любимая — это женщина… Не больше чем женщина, живущая в границах времени. А любовь — это Птица… Летящая в будущем
и уловимая только в прошлом.

Обнимаю
застывшее Солнце
между дождем и осенью,
если мысль о разлуке
становится болью
взгляда

Она пришла и ушла, обозначив границы жизни. На границах остались вышки, откуда временами раздаются выстрелы, когда кто-то из моих непокорных «я» пытается перейти черту, за которой бушуют парады кузнечиков, еще не
пойманных ее сачком. А сачок у нее отменный — из древнейшего материала. Его изготовил великий мастер из племени Уходящих. И звали его — Любовь. Она пришла и ушла, обозначив границы жизни. А я остался один, перевернутый ветром…
В Ничто.

Оставь им песок —
Они выстроят города из песка,
Оставь воздух — выстроят из воздуха…
Оставь им одни звезды!

Души убитых
чаек врастают
в скалы

Твое — это то,
что останется после
бури

Женщина! Ты невыносима!
Телом своим из кораблекрушений…
Сводишь с ума океаны, глазами…
Вращаешь пространство вокруг тишины…
Своей красотой… И легкостью неимоверной…
Ужас внушаешь…
Цветам

Чёрное небо — живое, с изъяном.
С неистовым постоянством
ветер рвёт околоземное пространство.
Пенные гребни волн прорываются через горизонт —
между мирами, между морями всепроникающее
время.

В тишине августейшей
я слышу, как плачет
ребенок, рожденный
птицей

Помни — у прошлого
множество на-
правлений

В этой жизни так много жизней,
что очень легко перепутать,
в какой ты находишься в данный момент.
И очень легко
разбиться о звон
границ

Повсюду ты —
в небе, снегах и улыбках,
птичьих слезах и осени.
В каждой секунде и каждой вершине,
льдинкой застывшего
солнца

Январь, узоры на стекле, булочки на столе, солнце и любовь.
Она поправила волосы и продолжила свой монолог. В ней долго копились слова, может, некому их было говорить, может некогда, а сейчас, будто птицы в открытое окно вылетали.
«…Вьюгу люблю, слышу её, будто она мне рассказывает что…»
Захотелось обнять её, сказать — всё будет хорошо.
Волосы пахли ромашкой, медовой горчинкой и свет в глазах вечерний.
Внутренняя темнота, когда она наступает, вжимаюсь в стену, жду спасения. Сегодня было осо…
… показать весь текст …

У «после» глаза
ребенка

Небо цвета асфальта, травинкой
пробиваюсь к солнцу…
Говорят, что море выносит куски янтаря,
бреду, озираю пески, но, кажется — зря.
Сквозь меня мелькают волны,
грохочут частицы,
даже время сквозь меня… меня нет.

Расскажи мне любовь, расскажи,
как пронзает спокойствие молния…
Расскажи, как уходит земля из-под ног,
осыпаются горы как…
Как сгорая до пепла — камень
вновь оживает нежностью,
а в распахнутом сердце
разлетается небо и кружатся
тайны звёзд…