Из всех тайных знаков и скрытых посланий Васисуалий лучше всего различал те, что были написаны на дверях туалетов.

Кто б мог еще не так давно подумать, что произведение Оруэлла «1984» оживет и заигрет красками. Министерство Ненависти вовсю работает, вот скоро и Министерство Счастья включится.

— Слышь, Люци. А как там Фреди?
— Крюгер?
— От ты поц! Меркьюри конечно!
— Он разве у меня?
— А как же. Ворр должен сидеть в… ммм, не то… Пи. дор должен вариться в аду! Я сказал!
— А че так? Что за нетерпимость?! Как-то не по божески, а?
— Я для мужей старался, из ребер лепил бабу, дал к ней инструкцию, сказал — воон туда, «плодитесь»! И чче?! Этот пи. орюга берет и месит глину в таком же самом, фу! Неет, я такого не хотел. Это ж получается, раз по образу и подобию, то и я, могу быть того!
— Ого! Ух ты! Круто!
— Угу… и не говори… Это же плевок в спину, понимаешь?! Так как там Фреди?
— Да че, сидит в одиночном котле. Скучно. Страдает.
— Страдает — это хорошо. Скучает — плохо. Я к нему Володина пришлю, он тоже любит глину. А уж веселый какой, не передать.
— А что так ради пи. ора стараешься? Зачем?
— Секрет. Пока что не скажу

— Если научимся отговаривать женщин от свершения абортов — сразу статистика пойдет вверх.

— Вы разве не видите, что наши ребята отдают свои жизни. Не просто выступают, не просто говорят, а жизнями своими отстаивают право не только Африканского континента, а всех людей на нашей планете быть свободными

В фильме «Бриллиантовая рука» герой Анатолия Папанова сказал: «Если человек идиот, то это надолго!»
Не задумывались почему? Почему это «надолго»?
Проблема в парадоксе — чтобы лечить идиота, нужно в начале его убедить, что он идиот. А это невозможно.
Таким образом и получается, что идиот неизлечим.

—  Таак, гражданин Эрик Артур Блер, он же Джордж Оруэлл. За непристойное поведение вашего тела в гробу, а именно — за непрерывное вращение, беспокоящее временно живых, вы возвращаетесь к жизни, дабы ваш талант достиг полной реализации… Что в последствии, мы надеемся, приведет к вашему спокойствию в гробу, когда опять отправитесь на небо.
— Помилуйте! Я не хочу! Моего таланта уже не хватит описать все, что там происходит!
— Ну-ну, спокойствие. Посмотрим. Свободны. До свиданья. Еще увидимся, не переживайте.

— Так, кто там следующий на воскрешенье?! Художник Репин, так таак.
Илья Ефимович Репин. За непристойное вращение в гробу…

— А пока жильцам остается лишь надеяться на оперативность слесарей, потому что дождь теперь обещают лишь в воскресенье.

— Илоша, вот скажи мне — ты дебил? Ты плохо понимаешь? Или ты просто хочешь, похерив наш договор, выставить меня дураком?!
— Не понял. В чем проблема?
— Мы с тобой как договаривались? Ты отдаешь мне душу. Я тебе взамен — успех, кучу денег и славу великого изобретателя. Ты после этого тихо сидишь на жопе, в политику нос свой не суешь и сильно не умнечаешь там, где ты вообще ничерта не смыслишь!
— Так я не понял! А в чем проблема?!
— Неет, ты точно имбицил… Да ты же палишь всю контору! Ну ладно тебе плевать, что о тебе подумают люди. Мне, кстати, тоже. Но ты же делаешь очевидной нашу сделку. Кто в этом мире будет верить, что такой недоумок мог сам достичь таких высот, как ты?!
— Да пох!
— Гм… Клиент пошел, однако…
Илон Маск небрежно пожал плечами, демонстрируя безразличие.
— Мда, Илоша, иди пока. С тобою точно нужно что-то делать. Зачем мне слава любителя иметь дело с полными дебилами. Иди!

— Так, кто там следующий? Папа Римский? Оо, ну давай, заходи, дорогой…

В кунсткамере праздник — ожившая мумия поведала о настоящем героизме. Теперь все знают — шоп не порвали Ж на Западе, нужно ее ставить на Востоке.

Единственный нюанс — если на Западе еще хз, то на Востоке уже все определенно

Между ковырянием в носу доморощенные гуру любят говорить о бесспорности истин. Тогда их паства легче верит в бред и громче хлопает в ладоши

Кто войну начал, тот и будет платить

Однажды одно чучело, каким то странным чудом, выбрали в цари.

Чучело сменило костюм и вскоре стало собой любоваться — видимо нашли же в нем что-то особенное.

Потом царь-чучело заметило, что его ум блекло светится на фоне многих окружающих, и с тех пор его окружали только беспросветные тупицы. С тех пор он светился, как солнце.

И однажды чучело решило, что оно мессия.
И сказало: «Наше царство нигде не кончается!»
Потом оно говорило «Мы еще ничего не начинали» и «Не мы это начали» и много чего еще, что на здоровый ум не налазит, но все так привыкли к его лжи, что уже не было разницы, что оно говорит.

Людвиг Аристархович, на склоне лет, наваливший кучи под двери всех своих соседей, сделал невозможное — навалил под собственную.

И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.
(Евангелие от Луки 23:43)

И сказала разная нечисть — а вот теперь, ребята, можно воровать и убивать вполне официально. Ибо раз Бог принял первого попавшегося убийцу, то и нас примет — главное не забывать креститься вовремя

Жизнь учит:
не повторять ошибок; не тратить время на пустое, на глупцов и подлецов, лжецов и лицемеров; на все, что просто это время отнимает; читать между строк, складывать пазлы, и, если картина складывается черной, то черной ее и называть; не обманывать себя и не верить на слово другим… И тогда, возможно, ты сможешь называться Человеком.

Сегодня думаешь: «Ну, вот этот бред, этот маразм уже ничто не переплюнет».
А завтра думаешь то же самое.

Садист 6-го разряда, вертухай Иванов, всю жизнь повышавший свой профессионализм, получавший только зарплату и удовольствие, и узнавший, что одному малолетнему болванчику за одно единственное банальное избиение заключенного в СИЗО дали звезду героя, повесился.

— Шура, вызовите ко мне, пожалуйста, товарища Новосельцева.
— А вы не знаете?
— Чего?
— Его же задержали. За сбор грибов. За подопятовики, его любимые. 5 лет дадут, не меньше.
— О господи! Что ж дальше то?
— А дальше? Нуу, пошлют куда-нибудь, чтоб кровью искупил вину. Да вон хотя бы под Авдеевку. И я скажу вам, как женщина женщине — правильно! Вернется настоящим мужчиной!

В кабинет, по вызову начальства, вбежала перепуганная срочностью уборщица.
— Вот зачем вы, Марья Васильевна, распространяете по филармонии слухи, что дирижер нашего оркестра злостный онанист?! У нас и тромбонист такой же, и что теперь, кричать везде об этом? Работа у них такая — руки должны быть натренированны, в тонусе!
Директор филармонии был страшно зол.
— Да все и так об этом знают, что пол орекстра онанисты. Но дирижер особенно! Дрочит даже на репетициях!
— Но не во время же концертов! Что вы взбеленились?! Вам то что?!
— А вы, директор, и не понимаете?!
— … ?!
— Ну какие он ноты может сдерижировать орекстру после этого безобразия?!
— Так может он и делает это безобразие прямо по тем же нотам, что после дерижирует. В итоге, как знать — может даже хорошо, что он перед концертом эт самое.
— Гм. Куда мы катимся… Надо же — В этом оркестре хорошо, что дирижер заядлый дрочер.