Ходзё Ава-но-ками однажды собрал своих учеников боевых искусств и обратился к прославленному физиономисту с просьбой определить, кто из его учеников смел, а кто тщедушен. Он велел ученикам по одному подходить к физиономисту.

— Если физиономист скажет, что ты смел, ты должен стараться ещё больше. Если он скажет, что ты тщедушен, то ты должен смириться с этим. Речь идёт о том, с чем ты родился, и поэтому здесь нечего стыдиться, — наставлял Ходзё каждого ученика.

Хиросэ Дэндзаэмону было тогда двенадцать или тринадцать лет. Усаживаясь перед физиономистом, он решительно сказал ему:

— Если вы прочтёте у меня на лице тщедушие, я зарублю вас одним ударом!

О месяц весенний! Хрусталь за оконцем.
Шутник ты, я вижу, насмешник и враль.
Целуешь губами ревнивого солнца,
а под ноги стелешь метельную шаль.

Вот так и про жизнь, не солгавши нимало,
у края её я промолвить могу,
что в голову солнце меня целовало,
а ноги мои утопали в снегу.

Жестокий и невежественный правитель сказал Насреддину:
«Я повешу тебя, если ты не докажешь мне, что действительно обладаешь тем глубоким восприятием, которое тебе приписывают.»
Насреддин сразу же заявил, что может видеть золотых птиц в небесах и демонов подземного царства. Король спросил его:
«Как же ты можешь делать это?»
«Страх — все, что для этого нужно," — ответил мулла».

Однажды Бокудзю в своей проповеди объяснял своим ученикам, что все в мире совершенно. Но тут поднялся один человек, старый горбун.
— А как же я? — спросил он. — Я горбун! Разве это совершенство?
Бокудзю ответил:
— Я никогда не видел такого совершенного горба.

Не каждый, прошедший войну — герой.
Не каждый писатель, кто пишет рассказы.
Добрый увидит во всем — добро,
Злой — всё вокруг поливает грязью.

Жизнь, как долина топких болот,
Нужно запомнить формулу счастья:
Всю картину увидит лишь тот,
Кто по сути своей — беспристрастен.

Ты должен знать, что причиняет вред,
Имея собственное жизненное кредо.
Тогда десятки маленьких побед,
Сплетутся в яркую, красивую Победу.

Здесь нужно уловить Вселенский ритм,
Стена устоев прежних пошатнется.
Есть времена, когда удача спит,
Но будут дни, когда она проснется.

Помните: вы нужны! Никто не выше, и никто не ниже, никто не превосходящий и никто не подчинённый. Каждый к месту.

Один самурай, очень высокомерный воин, пришёл однажды к Мастеру дзен. Самурай был очень знатен, но, взглянув на Мастера, увидев красоту Мастера, прелесть момента, вдруг почувствовал себя каким-то ничтожным. Он сказал Мастеру:

— Почему я чувствую своё ничтожество? Миг назад всё было хорошо. Как только я вошёл на твой двор, я пал. Никогда раньше не чувствовал этого. Я много раз встр…
… показать весь текст …

Однажды, великий мастер меча Тадзима-Но-Ками прогуливался прекрасным весенним утром в своём саду, полностью поглощённый созерцанием расцветающих слив.
За ним шёл мальчик-оруженосец, который нёс его меч. «Как ни искусен в фехтовании мой господин, — подумал мальчик, — а сейчас, когда он так увлечён созерцанием, его ничего не стоит атаковать». Тадзима резко обернулся и огляделся вокруг, как бы ища кого-то. Никого не увидев, он вернулся в комнату. Облокотившись на стол, он некоторое время стоял неп…
… показать весь текст …

Мусо Сосэки, один из самых знаменитых мастеров своего времени, однажды путешествовал со своим учеником. Они подошли к реке и сели в лодку. Когда она уже начинала отходить от берега, один подвыпивший самурай прыгнул в перегруженную лодку, едва не перевернув её. Затем он стал сильно раскачивать её, угрожая потопить хрупкое судёнышко. Лодочник стал умолять его успокоиться.

— Здесь людей, словно килек в банке, — крикнул самурай осипшим голосом. И тут он увидел Мусо. — Давайте выбросим этого святошу…
… показать весь текст …

Пепел не стоит грести,
Будем жизнью научены.
Что ты грустишь? Не грусти,
Всё изменяется к лучшему.

На разрешенье задач
Времени будет достаточно.
Что же ты плачешь?.. Не плачь —
Нам по пути с удачею.

Только то, что не может быть потеряно при кораблекрушении, принадлежит тебе.

Ожидать тепла? Какой резон?
Ведь мороз за дело взялся рьяно!
Уронив одежды в горизонт,
Стало Солнце от стыда багряным.

Показалось, запылал пожар,
Но потом всё быстро прекратилось.
И Луна, как биллиардный шар,
По Небу остывшему катилась.

Твой лучший учитель — это твоя последняя ошибка.

У нас всегда есть выбор: сложить крылья или взмахнуть ими.

И первым уйдёт обязательно тот, кто клялся остаться навек…

Я как будто занедужил, слышу голос за спиной.
Ну, скажи, кому ты нужен кроме матери родной?
Кто поймёт и не осудит, лист почтовый теребя?
Кто печаль твою остудит, кто поплачет за тебя?

Ну, а если нет спасения, жизнь как жуткое кино
Под кладбищенской сиренью твоя матушка давно.
Если дом твой перестужен, если окна без огней.
Ну, скажи, кому ты нужен, кроме родины своей?

Кто-то в гору, кто-то в нору, и жена, махнув с крыльца,
Сыщет новую опору, сменит камень у кольца.
И на дальнем перегоне будут душу согревать
Две горячие ладони — это Родина и Мать.
… показать весь текст …

Помню, как-то летом, до зимы,
Я у поднебесья брал взаймы
Жаркой, яркой ночью лунный свет
И ещё любви, которой нет…

Помню, как-то было, — думал я, —
Как порой нелепа жизнь моя,
Если надо с лета до зимы
Ясный свет небесный брать взаймы.

Но я всё отдам, клянусь, отдам,
Только когда — не знаю сам,
Даже гроши со дна сумы,
И эту песню о поднебесье,
… показать весь текст …

Посади в муравейник слона —
Хоть силён он, а там ему худо.
Его выживут быстро оттуда:
Личность сильная там не нужна.

Достоинству учись у воробья:
В друзья не лезет, в руки не даётся,
И от родной земли не отвернётся,
И не рванётся в дальние края.

Когда-нибудь в тебе проснется Бог,
И отпадут нелепые сомнения.
И станешь ты от головы до ног,
Преображен Его прикосновением!

Когда повязка с глаз твоих снятА,
Увидеть сможешь четкую картинку:
«Ведут к погибели широкие врата,
К освобождению — узкая тропинка!»