— Разрешите донести до вас Благие Вести от нашей религии, — сказал проповедник.
Мастер был весь внимание.
— Бог есть любовь. Он любит и одаривает нас, если мы следуем Его заповедям.
— Вы сказали «если»? — переспросил Мастер. — Тогда вести не такие уж и добрые, не правда ли?

Когда у Мастера родился первенец, он не мог оторвать от малыша глаз.
— Кем ты хотел бы видеть его, когда он вырастет? — спросили его.
— Невероятно счастливым человеком!

Проповедник спорил с Мастером о том, зависим ли человек от Бога.
— Бог — наш Отец, — сказал проповедник, — и нам никогда не обойтись без Его помощи.
— Когда отец помогает младенцу, весь мир улыбается. Когда отец помогает взрослому ребенку, весь мир плачет!

Столбик термометра выполнил максимум.
Стая из туч, плавно вылилась дождиком.
Листья деревьев осень раскрасила,
Будучи славным трудягой-художником.

Пьют воробьи из разлившейся лужицы.
День завершается сущей безделицей:
Быстро идущий прохожий — сутулится,
Кошка — в лучах остывающих греется.

Мастер рассказывал историю о том, как люди смотрят друг на друга.
Вскоре после женитьбы он жил какое-то время на десятом этаже многоэтажного дома. Однажды его молодая жена вышла из душа, чтобы взять полотенце, и замерла на месте. С наружной стороны окна на нее смотрел мойщик стекол. Целую минуту она стояла как вкопанная, не в силах шевельнуться.
Человек за окном прервал ее оцепенение.
— В чем дело, леди? Вы что, никогда не видели мойщика окон?

Наверно что-то не так,
Наверно холод зимы
Тебя коснулся случайно.

Какой-то глупый пустяк
И вдруг расходимся мы,
Не понимая друг друга отчаянно.

Я побоялся сказать тебе просто «Постой»
И вот сегодня мой дом непривычно пустой.
И только шепот дождя в тишине ночной.

Припев:
Дождь, одинокий дождь,
… показать весь текст …

Отметить девяностолетний юбилей Мастера пришли многие друзья и бывшие ученики.
Перед началом торжества Мастер поднялся и произнес:
«Жизнь измеряется не количеством прожитых дней, а их качеством».

Мастер любил рассказывать историю о своем первенце:
Как-то он вошел в детскую и увидел, что его жена склонилась над кроваткой с младенцем. Он молча наблюдал за тем, как нежно смотрела она на спящего малютку. На ее лице он читал изумление, неверие, радость и восхищение. Растроганный до слез, Мастер на цыпочках подошел к ней, обнял ее за талию и прошептал:
— Мне понятны твои чувства, любимая.
Вздрогнув от неожиданности, жена выпалила:
— Да. Никак не могу понять, как можно сделать такую чудную кроватку всего лишь за двадцать баксов!

Мастер рассказал историю о владельце отеля, который горько сетовал, что новая автомагистраль мешает его бизнесу.
— Послушай, — сказал ему друг, — что-то я тебя не пойму. Каждый день перед гостиницей я вижу объявление «МЕСТ НЕТ».
— Не обращай внимания. Перед тем как здесь построили трассу, я ежедневно отказывал тридцати-сорока посетителям. Теперь же я отказываю не более двадцати пяти.
Мастер добавил:
— Когда ты настроился на плохой бизнес, то даже несуществующие клиенты становятся реальными.

Если видишь человека насквозь — знаешь, кто за ним стоит.

*
Какое бы ни было у тебя здоровье, его всё равно хватит до конца твоей жизни.
*
Интересный факт: девушки сначала ждут принца, а потом возмущаются, что он лежит на диване и не вкалывает, как простолюдин.
*
Есть женщины, которые одеты хорошо. А есть женщины, которые хорошо, что одеты.

— Религиозная вера, — говорил Мастер, — это не утверждение Действительности, а намек, подсказка к некой тайне, находящейся за пределами человеческого понимания. Вкратце, религиозная вера — это палец, указывающий на Луну.
Некоторые верующие никогда не продвигаются дальше изучения пальца.
Другие занимаются тем, что сосут его.
Третьи используют этот палец для того, чтобы выдавить себе глаза. Это слепые приверженцы религии.
И совсем немногие способны абстрагироваться от пальца и увидеть то, на что он указывает, — эти выходят за пределы веры и приобретают славу богохульников.

Когда разговор зашел о современном прогрессе, Мастер рассказал о двух посетителях из развивающейся страны.
Он спросил об уровне благосостояния их народа. Один из гостей обиделся:
— Господи, мы же цивилизованный народ: у нас даже есть два оружейных завода!

Осень пришла в Москву. Дождь придавил листву,
Башней тучу проткнув. Моет Останкино.
Люди спешат в метро, — я ж через лужи — вброд,
В бар, где бармен нальёт в тонкий стакан вина.
Дождь на Тверской-Ямской, в Филях и на Щелковской.
Дождь завладел Москвой, словно Наполеон.
Птиц перелётных клин — это прощальный свинг.
В баре бармен своим в долг наливает ром.
Московская осень, московская осень!
Последние листья клён нехотя сбросит.
И память меня, словно ветер, уносит —
В другую такую же точно Московск…
… показать весь текст …

В монастыре не было часов. Когда один бизнесмен пожаловался Мастеру на отсутствие пунктуальности, тот сказал:
— Мы проявляем космическую, а не деловую пунктуальность.
Бизнесмен ничего не понял, поэтому Мастеру пришлось добавить:
— Все зависит от личной точки зрения. Какое значение имеет для леса падение листа с дерева? А что за дело Вселенной до нарушения твоего делового распорядка?

— Существует ли самоотверженная любовь?
Вместо ответа Мастер рассказал следующее:
Мистер Делайдобро с волнением ожидал, пока ангелы в раю разбирались в его бумагах. Наконец Ангел-писарь поднял голову, посмотрел на него и воскликнул:
— Просто невероятно! Неслыханно! За всю жизнь ты не совершил ни одного, даже маленького промаха… ну совсем никакого, ни единого малюсенького грешка за целую жизнь! Сплошь благотворительные поступки! К какой же категории отнести тебя в раю? Ангелов? Но ты — не анге…
… показать весь текст …

Мастер учил в основном притчами и рассказами. Кто-то спросил ученика, у кого он их заимствует.
— У Бога, — ответил тот. — Когда Бог делает тебя целителем, Он посылает тебе пациентов; когда Он делает тебя учителем, Он посылает тебе учеников; когда Бог считает, что твое предназначение — быть Мастером, Он посылает тебе притчи.

Мастер говорил, что абсурдно называть себя индийцем, китайцем, африканцем, американцем, индуистом, христианином или мусульманином: это всего лишь ярлыки.
Ученику, который заявлял, что он прежде всего иудей, а потом все остальное, Мастер мягко сказал:
— Это не твоя сущность, это обусловленность у тебя иудейская.
— А что есть моя сущность?
— Пустота.
— Ты хочешь сказать, что я — вакуум, пустое место? — недоверчиво переспросил ученик.
— Ты — то, на что нельзя наклеить ярлык.

На сцене Осень… Смена декораций…
В театре Жизни часто нужно ждать.
Но будь добра, позволь мне наслаждаться —
Тобой, листвой и шорохом дождя.

Человеку, потратившему долгие годы на изучение Закона своей религии, Мастер сказал:
— Любовь — вот ключ к достойной жизни, а не религия или закон.
Затем он рассказал о двух учениках воскресной школы, которым так надоели религиозные предписания, что один из них предложил бежать.
— Убежать… Но нас поймают родители и так нам накостыляют!
— А мы будем драться!
— Что? Ударить своего отца? Ты сошел с ума! Ты что, забыл, что Бог велит нам почитать отца с матерью?
— Верно… Тогда давай я стукну твоего отца, а ты — моего.