От страстей устаю так же быстро,
Как от собственных глупых затей,
Чтоб душа стала девственно чистой,
Не читаю с утра новостей,
Мчусь от города, как можно дальше,
Там шумит, дивный мир, водопад,
Небо выше, синее, нет фальши,
Бесконечных людских клоунад.
Растворяю в покое усталость,
Смысла нет на невзгоды пенять.
Может небо бездонное — малость,
Но его никому не отнять.

и души моей извечное сиротство
станет преткновеньем для тебя,
ты же с дерзновеньем первоходца
мчишь во весь опор, но лишь любя
сможешь приручить, пока же, милый,
за любовь ты принимаешь страсть,
ты не душ слиянья жаждешь, силы,
страсть предполагает только власть.

В глазах смотрящего — весна и красота, страх перемен, как чистого листа, разливы юных чувств, прямая речь, умытый нерастраченный апрель. В глазах — покой и звёздный снегопад, миры плывут на спинах черепах, их блики застывают на стекле для тех, кто этим чудом уцелел. Смотрящий ждёт, не опуская взгляд — в нём то, о чём зимой не говорят, и первый дождь, и шум, и толчея,

и ты, и я.

Ты утверждаешь смело — «знаю,
Давно тебя я разгадал».
Я день о нежности мечтаю,
А день пророчу ей финал.
Сегодня фея, завтра стерва,
А послезавтра мотылёк,
То предстаю особой нервной,
То рвётся искренний смешок.
И потому, что можешь знать ты?
Я — отражение зеркал,
Душа, меняющая платья,
Коль не был близок, не познал.

скажешь: весна, — и станет весна, смотри:
это листва над нами звенит легка,
это в зрачках воздушные янтари,
синие реки, белые облака,
это веселый ясень, высокий дуб,
дальние кущи рая, его углы,
это с твоих горячих слетают губ
сирины, алконосты, скворцы, щеглы…

Я писал не письмо,
а Исповедь.

Тёр глаза.
Выходил из квартиры.
Лестницы сторожил.
Я хотел рассказать о том,
что уже не знал.
Я хотел рассказать о том,
как уже не жил.
Я писал не письмо,
а Исповедь.

Видел Бог —
… показать весь текст …

Я тебя понимаю прекрасно,
Не настолько загадочен, брось,
Чуть приближусь, отступишь — опасно,
Нам гораздо спокойнее врозь.
Я и нежность надёжно упрячу,
И с тоской как-нибудь разберусь,
Я ведь всё понимаю. Ты значим,
Но я тоже увлечься боюсь.

Он целует мои ладони,
А я чувствую боль, бездонней
В мире не было и не будет,
Фарс безумием душу студит.
Мне казалось, влюблённость праздник,
Демон страсти — большой проказник,
Он раскрашивал мир мой в серый,
Он обманщик весьма умелый.
Вместо выси — стальные клети,
А объятья… да лучше б плети !
Откупилась бы, Боже, нечем,
Голос разума молкнет, вечен
Жар неистовства, я пропала.
Он ласкает, а мне всё мало…

Слетел с катушек Ипполит,
И во все тяжкие пустился,
Флиртует с дамами, парит,
А дам уже — со счета сбился!
Одной открытку шлёт с котом,
Другой развратные картинки,
Герой наш оплошал в одном,
Не смог добиться Невидимки,
А Невидимка — просто класс,
Умна, задорна и смешлива,
Он фото просит, дама пас,
Да чтоб её! Неторопливо
Пленяет деву Ипполит,
Искрится мощь звенящих фраз …
… показать весь текст …

Солнце — яркий апельсин,
Небосвод украсит,
И для грусти нет причин,
Этот мир прекрасен!
Нежусь, ласковым лучам
Радуюсь безмерно,
Тосковать по мелочам
Глупо и неверно.

В городе, прошитом музыкой, как лучами,
встретимся однажды, словно не разлучались.
Мысли полетят, как блики в озёрном вальсе,
разговор польётся, точно не обрывался.
Будем говорить в открытую, не тоскуя.
Я ношу внутри невысказанность такую,
словно я гранитной набережной немее.
Знаешь, только ты меня исцелять умеешь.
В городе, звучащем в равных частотах с нами,
небо по весне опять зацветёт дождями,
примется широкой кистью кропить аллеи…
Мне бы только знать, что взгляд твой в ответ теплеет.
В городе, где время знойно, как солнце в камне,
сердце ты моё обеими взял руками.
… показать весь текст …

Тоска твоя прохладна и тиха: в ней кости рыб, древесная труха, отринутая морем чепуха — обломки удивительного хлама, похожего на беспокойный сон. И вёсла, что торчат наискосок, неясно кем воткнутые в песок, оградой служат крохотному храму.

Творения неведомой руки, барашки волн, морские завитки и лёгкие, как рыбьи плавники, резные потемневшие дощечки; они — и соль на стенах и дверях. В открытых окнах — блики янтаря, и сотня лет, потраченная зря, застыла меж молчанием и речью.

Здесь пуст алтарь коралловый и бел, и странник тот, что забредёт к тебе, оставит только думы о судьбе и палочку случайных благовоний, а большего никак не обрести. И я уйду (прости меня, прости) по прежнему опасному пути,

янтарь солёный сжав в своей ладони.

пусть страх донимает, как ноющий слабый зуб,
я прыгаю в пропасть — ты ловишь меня внизу,
и рваные судьбы срастаются новой фреской,
шипы обращаются в шелк:
мы вместе, сокровище дней моих, вместе.
отныне
все хорошо.

Я на море хочу, но работа, дела, Север в душу вцепился и держит, а мне снится тот дом, рядом вишня цвела, этот сон и отрада и стержень, собираю в кармашки по горстке тепло, я приеду, дождись меня, море, я здесь сникну, бесспорно, но мне повезло, есть друзья, и напишут мне вскоре «приезжай, заждались, сколько можно тянуть, море ласково примет в объятья» и забросив дела, соберусь в дальний путь, захватив с собой летние платья.

Я немного, Господи, прошу —
Солнца, моря, повода для смеха,
Может быть унынием грешу,
Но без солнца на душе прореха.
Выглянет светило — хорошо,
Наслаждаюсь мигом дерзновенно,
Нужно ли мне что-нибудь ещё?
Тьмы поменьше, если откровенно.

Не сказать, что по Вам соскучилась,
Если только немного, чуть-чуть,
Но хотелось бы мне при случае
Пересечь ненароком Вам путь,
Чтобы Вы разглядели, какой я
Стала нынче, меня не узнать,
И лишились на веки покоя,
Всё при мне — миловидность и стать.
Нет той девочки, трепетной лани,
Вам так нравилась роль божества,
Надо мной потешались часами,
Рассыпая игриво слова
О влечении, очень жестоко,
Дорогой мой, шутить не любя,
… показать весь текст …

Просыпаешься, улыбаешься и так бережно прикасаешься, словно к стёклышку очень ломкому, и поёт во мне счастье звонкое.

У меня в душе светит солнышко, растворюсь в любви вся до донышка, обнимай сильней, жар смятения… есть ли что важней душ свечения?

За окном снега не весенние, мне тепло с тобой, ты — спасение от ветров и вьюг, от вчерашних бед, и надёжней рук в этом мире нет.

Апрель — шутник — снежит, кружит, летает
И сыплет снег на изумлённый сад.
Снег падает с небес и тут же тает.
Не чудо ли — апрельский снегопад?

Всё замерло вокруг, притихли птицы.
Ни ветерка, ни дуновенья нет.
И только белый, нежный пух кружится,
И окна зажигают жёлтый свет.

А на моем лице светла улыбка,
И свет в глазах, и на душе светло.
Ах, счастье, как ты мимолётно, зыбко…
Апрельский снег … И сердце расцвело.
… показать весь текст …

… А потом ты касаешься струн души,
И во мне прорастает чужой мотив,
Замираю от страха /очнись, дыши!/
Ты спокоен, настойчив и терпелив.
Приближаешься медленно, по шажку,
И не рушишь с наскока моих границ,
Но ты ближе и ближе уже к флажку,
За которым спасенье — паденье ниц.
Я могу возвести ещё сотни стен,
Одурачить тебя и наслать дурман.
На подкорке — мне сладостен этот плен,
Я снимаю доспехи, любовь — капкан.

называй меня октябрём.
тем, которого лучше не злить — онрё,
тем, что сросся с глубинной тоской и о ней поёт,
непременно таким, как гигант-повелитель йорм:
переполненным мощью, таранящим сквозь щиты;
сколько ни наполняешь огнём — остаюсь пустым

называй меня октябрём:
рядом очень легко простыть

настроение переменчиво — сломан штифт,
потому что внутри рагнарёк, а снаружи штиль —
гармонично-шикарны вдвоём, как мечи-дуалы
танцовщицы, чьи корни уходят под иритилл;
… показать весь текст …